Я качаю головой в недоумении. Она делает это нарочно, несомненно. Она пытается нажать на мои кнопки, как в старые добрые времена. И Боже, как же мне хочется ей подыграть.
— Милая, — говорю я, из моей груди вырывается злобный смех, — ты же знаешь, что так не бывает.
Она хнычет, когда я толкаю ее на диван, но это не звук шока или боли. Это звук возбуждения. Ее руки перемещаются к бедрам, медленно, дразняще поднимая платье, и мой член напрягается от обжигающего жара в ее взгляде.
— Ты прав, — мурлычет она. — Я была плохой. Думаю, вопрос в том, что ты собираешься с этим делать?
Я опускаю свой рот к ее рту, достаточно близко, чтобы поцеловать, но отказываясь от прикосновений. — У меня есть идея.
34
Вайолет
Кайл поднимает меня, раскручивает и толкает вперед, пока я не оказываюсь на коленях, упираясь руками в спинку дивана. Он всегда был ответственным парнем, когда дело доходило до секса, но в том, как грубо он обращается со мной сейчас, есть что-то такое, от чего жар проникает в мою душу. Его руки задирают мое платье, обнажая голую попку, и волнение вспыхивает в животе, когда я оглядываюсь и вижу его темный взгляд, приковавшийся к моей заднице. Что он собирается делать?
Это неважно. Важно то, что я отвлекла нас обоих после того разговора у озера. Я до сих пор не могу поверить, что он попросил меня остаться с ним в городе. Это было бы потрясающе, но пока он не готов рассказать папе правду, это не может быть реальностью. Разговор о его панических атаках, о том, как сильно папа его поддерживает, прояснил, почему он так не хочет ему рассказывать. Это не изменится. Как бы ни было тяжело это проглотить, может быть, нам с Кайлом суждено провести всего несколько недель веселой жизни. От этой мысли у меня замирает сердце, но я отгоняю это чувство в сторону. Именно поэтому я хотела отвлечься. Я не хочу думать о предстоящих трудностях. Я хочу веселиться с ним сейчас, пока это еще возможно. И было слишком легко нажимать на кнопки Кайла, как я делала раньше. Я уже почти соскучилась по его сварливости.
— Я же говорил тебе не лезть в воду, — рычит Кайл позади меня. Его рука гладит мою ягодицу, мягкая, как перышко, и по коже бегут мурашки.
— Я знаю.
Я виляю попой, понимая, что хочу, чтобы он отшлепал меня. Я чувствую себя какой-то ненормальной, жаждущей этого, но мне все равно. Я хочу, чтобы он сделал мне больно, совсем чуть-чуть, чтобы потом стало легче.
Его рука поднимается с моей щеки, и мое сердцебиение учащается в ответ. Когда она снова приземляется с громким треском, я подпрыгиваю от неожиданности. Проходит секунда, прежде чем появляется жжение, но когда оно появляется, я резко вдыхаю. Боль почти мгновенно сменяется приливом удовольствия, а между ног разливается влажное тепло.
Я снова хочу умолять. Снова.
Я смотрю на него через плечо, пытаясь дать ему понять, как мне это нравится. Должно быть, что-то на моем лице дает понять это, потому что его глаза сверкают, когда он снова поднимает руку.
— Ты не слушала, Вайолет.
На этот раз боль больше похожа на горячий ожог, распространяющийся по моей нижней части тела, как растопленный мед. Я издаю низкий стон и поднимаю попу выше. Ни один мужчина никогда не обращался со мной подобным образом, и я не могу поверить, насколько мне это нравится. Теперь я знаю, чего не хватало в моей сексуальной жизни все это время.
— Только плохие девочки не слушают.
Рука Кайла снова касается моей задницы, и я хнычу, сжимая бедра вместе. Я чувствую, как становлюсь мокрой, и мне нужно, чтобы он коснулся меня там. Он замечает это и раздвигает мои ноги, просовывая руку между ними.
— Черт, — бормочет он про себя. — Ты вся мокрая. Тебе это чертовски нравится, не так ли?
Он опускается на колени позади меня и раздвигает заднюю поверхность моих бедер, проводя языком по моим скользким складочкам.
— Это именно то, чего ты хотела, не так ли? Чтобы я отшлепал тебя по заднице и сказал, что тебе не стоит быть такой грубиянкой, если тебе не нравятся последствия.
Он прав — именно этого я и хотела, хотя и не понимала, пока его рука не ударила меня по заду. Но в остальном он не прав, потому что мне нравятся последствия. Я чертовски люблю их. Я буду его хулиганкой в любое время, если он так отреагирует.
Я хочу сказать ему об этом, но у меня кружится голова от того, как его язык гладит мой клитор и погружается внутрь меня. Его руки лежат на моих половинках, массируя, пока его язык скользит по мне. Я не готова к тому, как он лижет выше, к тому месту, к которому я никогда раньше не прикасалась. Я коротко выдыхаю от удивления, а он медлит, прежде чем снова прикоснуться языком к тугому колечку мышц, и его пальцы обхватывают мой клитор. Я не могу сдержать вырвавшийся у меня стон. Голова кружится от удовольствия, от того, как это непослушно, но чертовски приятно.