— Все пройдет великолепно, я уверена! — утешала Мадлен. — Не жалеешь себя, хоть подумай о ребенке.
— Право слово, миледи, — говорила Изабель. — Пойдите и прилягте, пока я не отругала хозяина дома за то, чем он вас обременил!
— Хорошо, хорошо. Но мне надо еще выбрать платье для…
— Сначала в кровать, ваша светлость!
Сказать по-честному, Мадлен впервые видела такие необычные отношения хозяев с прислугой. Точнее, с экономкой. От них веяло теплотой. Изабель была кем-то вроде члена семьи и в то же время помнила о своем месте, почитая хозяев. Мадлен казалось это дико непривычным и странным, но очень радовало глаз. Она не могла себе представить, чтобы Хопкинсы отвечали ей добрым взглядом на какое-нибудь шуточное замечание. Ни в коем случае! Они отхлестали бы ее по ногам прутьями.
В день приема Мадлен не должна была сильно показываться. Тихими стопами она прошла наверх в галерею, расположенную над залом. С нее открывался широкий вид на происходящее. Оливия принимала гостей в платье цвета слоновой кости, фасон которого уже давно вышел из моды. Однако, надо отдать должное: выглядела она в нем неотразимо. Саймон держался рядом с ней в синем фраке и коричневых штанах из кожи лося. Он иногда бросал взгляд наверх, будто хотел убедиться, что Мадлен все еще там. Люди заходили один за другим, наполняя собой зал. В разгар бала в помещении стало невыносимо душно. Даже Мадлен задыхалась от жары. А когда начались танцы, она снова опечаленно вздохнула.
Ведь когда-то она тоже танцевала на балу. Тогда Мадлен не пряталась, украдкой наблюдая за зрелищем. Она тоже кружилась в зале, шурша юбками в такт музыке, как все. Мадлен понимала, что ей не должно быть там, внизу. Нет, для этого нужно было вернуться в прошлое и изменить то время, когда она была зачата. Но так как это невозможно, Мадлен приходилось с маленькой завистью наблюдать за всем сверху. Саймона и Оливию нельзя было оторвать друг от друга. Они кружились, разговаривали, смеялись. Почти так же, как они с Джеком.
Мадлен медленно начинала истекать слезами. Они танцевали вместе вот так около месяца назад. В один момент даже показалось, что с тех пор прошло не меньше года. Мадлен истосковалась по Джеку. Несмотря на всю суматоху с бальными приготовлениями, она не могла не вспомнить о нем за день. Разве можно забыть того, кому навечно отдал свое сердце?
— Я бы хотела, чтобы он был здесь, — сдавленно произнесла она в пустоту, вытирая слезы.
— Хотела бы?
— Очень. — Неожиданно произнесенный ответ из мужских уст испугал ее. Мадлен подскочила с табурета. — Джек? Как ты… Ты откуда здесь?
Со сложенными руками он опирался спиной о стену в офицерской форме. Алый мундир выгодно подчеркивал его мужественность и привлекательность. Мадлен заволновалась от их встречи, и одновременно сильно ей обрадовалась. Внутри нее разыгрался настоящий праздник, но Мадлен не выдала этого. Она неприступно скрестила руки.
— Бал в мою честь, Мэд. Ты не знала?
Не знала? Она не знала! Саймон ей не говорил, но почему? Он же давно догадался об их чувствах. Ну Саймон!
— Нет, я не знала. А как ты догадался, что я здесь?
Джек поманил ее пальцами, чтобы она не светилась, и она отошла в глубь галереи, но держала с ним строгую дистанцию.
— Саймон сказал мне, где мне тебя искать.
— А-а… Кажется, тебе сегодня снова придется отвезти его к доктору.
Джек раскатисто рассмеялся на всю галерею, и на лице Мадлен выступила нежная улыбка. Ох, как же ей хотелось обвить руками его шею, обнять и поцеловать. Мадлен тянуло прикоснуться к нему, вдохнуть запах его гладко выбритой щетины. Но не могла. Потому что, если уж рубить узел, то не оставляя нитей.
— Как ты поживаешь? — спросил он невзначай, оглядев ее сверху вниз.
Мадлен почувствовала дрожь в коленях.
— Хорошо. Пока мне нечем особо заняться, но когда появится ребенок, то с ними и хлопоты. По крайней мере, я перестану чувствовать себя бесполезной. — Она выдержала паузу. — А как там Миранда и Кевин?
Джек свел брови.
— Они в порядке. После твоего отъезда им было трудно, но сейчас оправились. Хотя, надо признать, дни в Херефорд-хаусе перестали быть такими светлыми без тебя.