Вдруг дверь чуток отворилась и в ней показался Кевин. Начался настоящий переполох: Миранда закричала, а Мадлен с визгом углубилась в дно ванны, и только Кевин, оцепенев, безобидно стоял в дверях.
— Быстро отсюда! — Резкий вопль Миры заставил Кевина громко захлопнуть за собой дверь.
Из-за краев ванной боязливо показались глаза Мадлен.
— Он ушел?
— Да, — выдохнула Мира.
— Миранда Гудман, это ты не закрыла дверь! — насмешливо упрекнула она ее.
— Я?! Между прочим, когда я вошла к тебе в комнату, она тоже была открыта.
Между ними возникла резкая пауза. Видя смешинки в глазах друг друга, они взорвали комнату смехом.
— Надеюсь, он не успел меня увидеть… — Мадлен стыдливо опустила взгляд, примеряя высоту ванной к своей груди.
Миранда уже вертелась напротив большого зеркала, занимаясь самолюбованием. Ее толстые завитые волосы пружинились из стороны в сторону вслед за головой.
— Не волнуйся, все обошлось, благо, ванна высокая. Почему у меня не прямые волосы или как у тебя, например? — Мира досадно вытянула локон, который сразу же завился, когда она его отпустила. — Вечно широкие завитки, иногда мне хочется их поджечь.
— У тебя чудесные волосы, — задумчиво протянула Мадлен.
Интересно, Джек уже нашел Броуди? Он не сказал ей, что собирается делать с ним. Но этого и не требовалось, потому что итак ясно, что Джек отвезет его в полицию. Броуди посадят в тюрьму за ее похищение, за порез Саймона, хоть это и вышло случайно. Джек, вне сомнений, сдаст его полиции.
Вдруг что-то скорбное заныло у нее в груди. Мадлен не хотела такого конца, пусть он и был единственно правильным. Но осознание, что твой пусть и бывший друг будет упечен за решетку, весьма удручало ее.
Мадлен уже спрашивала себя, есть ли в этом ее вина? Может, она была к нему слишком черствой или, наоборот, слишком нежной, что Броуди принял это за любовь? Она не хотела замечать его симпатии, тогда как он проявлял ее в своем изобилии. А когда пришло время все прояснить, расставить по местам, то Броуди не поверил ей. Это грустно щипало Мадлен по мягким местам в сердце.
Мадлен еле рассталась с теплой ванной, когда прохладный воздух коснулся ее кожи. Запахнув халат, она прислушалась.
— Саймон больше не кричал. Хорошо ли это? — Когда Миранда пожала плечами, Мадлен пошла к двери. — Пойду проверю, как он.
— Мадлен, постой. Я хочу с тобой поговорить, присядь.
Миранда впервые смотрела на Мадлен с лукавым и одновременно серьезным выражением лица. Лисьи глазки метнулись по ней, окончательно приводя Мадлен в замешательство.
— Скажи, Мэд, тебе нравится мой брат?
Мадлен раскрыла рот, но вовремя собралась.
— Его милость добрый и очень хороший человек, Миранда. Я думаю, он…
— Нет-нет, я не о том. Ответь, ты считаешь его привлекательным? — Миранда взяла ее за руки, и Мадлен еще больше напряглась.
— Ну… Нельзя сказать обратного. Наверное, да.
Улыбочка шире растянулась на ее губах.
— Значит, ты считаешь его красивым…
«Вот лиса!»
— … Раз так, ты бы хотела себе такого мужа, как Джек?
«Да, всей душой» — ответило ее сердце. Но Мадлен сказала иное:
— Миранда Гудман, я не понимаю, к чему ты клонишь?
— Просто ответь: да или нет?
— Возможно.
— Ты тоже очень красива, молода и не замужем, — Миранда сжала ее руки покрепче. — И Джек один. Может быть, вас свела сама судьба, м?
— Миранда! — Мадлен вскочила. — Занимаешься сводничеством?
— Ты сама подумай, Мэд. Вы оба красивые и одинокие. Чего круги наводить зря и искать кого-то, если вот она, твоя родственная душа?
Мадлен не хотела ее слушать. Слова Миранды были такими сладкими и прельщающими, но они делали больно. Всякий раз, когда Мадлен убеждалась, что они созданы друг для друга, и потом напоминала себе о причинах, которые не давали им быть вместе, ей становилось плохо. Ее манил этот нектар, после которого больно сводило зубы.
— Ты говоришь глупости, Мира.
— Ну конечно! — Грудная клетка Миранды вздыбилась, заключенная в скрещенных руках. — Это вы с Джеком считаете, будто я ничего не вижу, но это не так. Трудно не заметить, как вы поглощены друг другом.
— Ты придумала то, чего нет. — Мадлен почувствовала жар на щеках и подошла лицом к окну.
— Мадлен! Я все поняла еще с того дня, когда вы, прячась, плотно прижимались друг к другу за занавеской. А сейчас ты назвала его по имени, Мэд, и даже не заметила. Перестань притворяться, словно вы не влюблены друг в друга.
И как она могла допустить такую оплошность с именем? Вся эта суматоха за прошедшие сутки забрала все ее силы. Мадлен была измотана, опустошена внутренне. В конце концов, она сдалась ей.