Тревога за сына разъедала ее, словно ржавчина постепенно разъедает металл. Она заметила, что Бен похудел — даже слишком — и взгляд его всегда был затуманен тревогой. У него всегда были красивые одухотворенные глаза с легким озорным блеском, а теперь они просто тупо смотрели на нее с экрана. Он был одинок — она чувствовала это очень хорошо, ведь она и сама была одинока.
Эмма старалась общаться с матерью как можно чаще, но из-за работы ей приходилось быть постоянно в разъездах, да и Джо не хотела взваливать на нее груз собственных тревог и печалей, поэтому при каждом разговоре силилась казаться бодрой. Только когда дочь заезжала в гости, Джо могла по-настоящему расслабиться и рассказать Эмме, как она обеспокоена. Но они могли лишь сидеть друг напротив друга, беспомощно качая головами и пытаясь понять, почему Бен позволил Белле так разделить семью.
Джо глубоко вздохнула и снова посмотрела на упрямо молчавший телефон. Сама не понимая, что делает, она набрала номер Шарлотты.
— Привет, Джо! — в голосе Шарлотты смешались радость и тревога. — Все хорошо?
Услышав мягкий голос Шарлотты, Джо не смогла сдержать слез и на секунду просто утратила дар речи.
— Джо? — спросила Шарлотта. — Что случилось?
— Ох, Шарлотта!.. — Джо не выдержала и разрыдалась. Долгие месяцы скорби и тревоги прорвали плотину самообладания и хлынули наружу бурным потоком.
— Боже мой, Джо, что стряслось? Пожалуйста, успокойся, возьми себя в руки… — Сочувственный тон Шарлотты и тепло ее слов лишь усилили поток слез — уже давно никто не был с ней сердечным.
Спустя несколько мгновений рыдания немного утихли, и она смогла сбивчиво заговорить.
— Это Бен… — еле выдавила она. — Я за него очень беспокоюсь.
Последовала долгая пауза, после чего Шарлотта ответила:
— Понимаю, Джо. Мы все беспокоимся.
Джо перестала плакать, услышав, что еще кто-то разделяет ее чувства.
— Правда? А я думала, что это только меня волнует.
Шарлотта тяжело вздохнула:
— Нет. Мэтт и Фрейя чувствуют то же самое.
Мы больше вообще не получаем от него известий.
Он — словно призрак, рассеявшийся в одну ночь. Джо вспомнила, как Питер сказал о Белле: «Она, словно призрак, возникла из ниоткуда». И вот теперь Бен стал призраком, рассеявшимся в одно мгновение. В этом была определенная ирония.
— Это все из-за нее, — тихо сказала Джо.
— Я знаю. Ей удалось оторвать его от всех, кто его любил, — голос Шарлотты дрогнул. — Прости меня, Джо. Это все я виновата!
— Нет! — резко ответила Джо. — Это не так. Это она виновата.
— Если бы я не поступила как дура и не бросила его, он никогда не встретился бы с ней, и мы бы уже были женаты и, возможно, уже нянчили бы первенца… — Ее голос затих.
Джо на секунду прикрыла глаза, представляя, как все могло бы сложиться. Она ничуть не сомневалась, что и Питер был бы жив. Это стресс из-за ситуации с Беллой привел к его смерти, в этом она была твердо убеждена.
— Что ж, нет смысла думать о том, что могло бы быть. От этого никому лучше не станет, — вздохнула она.
— Да, — согласилась Шарлотта. — Пожалуй, не станет. Джо, что я могу сделать? Что могут сделать Мэтт с Фрейей? Можем же мы сделать хоть что-то!
— Честно говоря, не знаю, — задумалась Джо. — Все так страшно и странно. Понятия не имею, как быть дальше…
— Почему бы нам не заехать к тебе в выходные? Мы могли бы придумать план.
Джо тут же воспрянула духом.
— О, Шарли! Это было бы здорово! Как думаешь, Мэтт с Фрейей смогут приехать?
— Я их спрошу. Знаю, что они беспокоятся не меньше нас, поэтому уверена, что они постараются.
— И я бы очень хотела повидать Берти! — воскликнула Джо, в которую мысль о встрече с трехмесячным малышом Мэтта и Фрейи словно вдохнула новую жизнь.
— Положись на меня, я все организую, — сказала Шарлотта, вернувшись в обычное спокойное, серьезное состояние.
— Спасибо, Шарли! Ты не представляешь, как сильно мне уже помогла!
Джо положила трубку. Так хорошо ей не было уже несколько недель, и она пожалела, что не позвонила Шарлотте раньше. Если бы… задумалась она, но тут же отогнала эту мысль. Жить прошлым не имеет смысла. Сейчас надо сосредоточиться на будущем и на том, как вернуть сына.