— Сколько ему уже?
— Три месяца, Бен, — с легким раздражением ответила Шарлотта. — Как ты мог этого не знать? Ведь Мэтт — твой старый друг!
Бен слегка отпрянул от неожиданной суровости в ее словах и обхватил себя руками, не то защищаясь, не то чтобы согреться. Как бы то ни было, Шарлотта насторожилась. С чего это он вдруг стал таким дерганым?
Бен глубоко вздохнул:
— Трудно поддерживать связь.
— В самом деле? — спросила Шарлотта. — С чего это? Достаточно только позвонить. Да даже сообщения хватит!
И снова Бен едва заметно отшатнулся, услышав ее слова. Он казался напуганным и нервным, что было на него совсем не похоже. Где-то в глубине сознания Шарлотты промелькнула мысль — она уже видела такого человека, столь же встревоженного, боящегося сказать или сделать что-то не так.
— Разве ты по ним не скучаешь? — спросила Шарлотта уже более мягким тоном. — Вы с Мэттом были неразлучны. Что случилось?
Она уже знала ответ, но хотела увидеть, сможет ли он признать влияние Беллы. Бен чуть плотнее сжал губы и глубоко вздохнул.
— Я по ним скучаю. Но иногда в жизни приходится делать выбор. Моя жизнь теперь сосредоточена на Элоди… и Белле, — добавил он чуть тише.
— Я понимаю, что Элоди — на первом месте. Это безусловно. Но, Бен… А мама? Она осталась совсем одна, когда умер твой отец, а теперь и тебя потеряла…
— Она не потеряла меня! — гневно воскликнул он. — Мы по-прежнему разговариваем.
Шарлотта понимала, что нужно действовать осторожно. Она не хотела разругаться с ним и еще сильнее ухудшить положение.
— Ну да, это хорошо, разумеется. Но общение по телефону не заменит времени, проведенного с ней, верно? И возможности обнять Элоди… Почему ты к ней не приезжаешь?
Бен задумался:
— Все сложно. У Беллы очень напряженная работа… — Он замолчал, и Шарлотта видела, что он и сам понимает, что это очень слабая отговорка.
— У меня тоже напряженная работа, Бен. У тебя была напряженная работа. Но мы все равно находили время навестить твоих родителей, и это при том, что у нас не было ребенка, которого они хотели бы повидать, — она бросила взгляд на Элоди, думая о том, как Джо хотелось бы побыть с ней. — Если у Беллы такой плотный график, может, возьмешь Элоди и съездишь с ней сам?
Она подумала, но не стала говорить, что Джо бы даже предпочла именно такой вариант.
Бен снова вздохнул с измученным и обреченным видом:
— Возможно. Посмотрим, что скажет Белла.
Шарлотта покачала головой. Она прожила с этим человеком двенадцать лет и все же чувствовала, что совершенно его не узнает. Он всегда был веселым и компанейским. Теперь же казался совсем забитым. Он любил друзей и семью, но больше не виделся с ними. Было уму непостижимо, как он мог перестать общаться со всеми, кого знал прежде. Но как-то смог.
— Могу я задать тебе один вопрос? — Шарлотте очень хотелось взять Бена за руку, но он все еще сидел обхватив себя руками.
Вместо ответа Бен лишь пожал плечами.
— Ты счастлив?
— Конечно. — Ответ последовал быстро, словно автоматически, но это была неправда: лицо выдавало Бена.
— Просто… — Шарлотта заколебалась, не зная, продолжать ли. — Ты так изменился. Помнишь, Бен? Помнишь, каким ты был раньше? Ты был душой любой компании. Тебя невозможно было заставить замолчать!
Бен улыбнулся и смахнул с джинсов воображаемую соринку, после чего снова обхватил себя руками.
— Я был просто ужасен, — пробормотал он, качая головой. — Не знаю, как ты могла терпеть меня так долго.
Шарлотта нахмурилась:
— Нет, Бен. Ты вовсе не был ужасен. Ты был великолепен.
Бен вздохнул и посмотрел ей в глаза:
— Но все же не настолько великолепен, чтобы ты осталась, верно?
Его слова пронзили Шарлотту, словно нож.
— Ты ни в чем не виноват, Бен. Дело во мне. Я, наверное, немного тронулась после смерти папы.
Стала сомневаться во всем, в том числе и в наших отношениях. Я не могу этого объяснить, но поверь — ты ни в чем не виноват.
— Знаешь, я, пожалуй, рад это слышать, — медленно кивнул Бен.
— Так почему ты так сильно изменился? — спросила Шарлотта просто для того, чтобы он продолжал говорить, чувствуя, что ему отчаянно необходимо выговориться.
— Не думаю, что я настолько уж изменился, — сказал Бен, нахмурившись. — А если и так, то, наверное, это из-за рождения ребенка. Появления жены. Такие вещи меняют человека. Нельзя продолжать жить по-прежнему — нужно приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам.
— Мэтт и Фрейя нисколько не изменились после рождения Берти, — возразила Шарлотта.