Маркус улыбнулся:
— Я всегда стараюсь сделать так, чтобы мой уже давно спал к моменту моего возвращения и мне не приходилось этим заниматься.
Я подняла брови:
— И почему меня это не удивляет? В общем, увидимся завтра.
— Да, до завтра. Кстати, ты переговорила с Лео Фоксом?
— Да, все в порядке, — весело заверила его я, вышла из офиса и облегченно вздохнула.
Я позвонила Лео еще утром и сказала, что передумала, предложив встретиться в обед.
— Так… У меня, правда, уже назначен на сегодня обед, но я могу его перенести, — насмешливо протянул Лео, и я представила себе его похотливую улыбку.
Когда я доехала до его дома на такси, он уже ждал меня. Я подняла руку, чтобы постучать в дверь, но костяшки моих пальцев не успели коснуться дерева, как дверь распахнулась, и Лео затащил меня внутрь.
Я не успела даже перевести дух, как он прижал меня к стене и задрал юбку. Под ней ничего не было — я знала, что ему это нравится. Поэтому он сразу же вошел в меня и двигался уверенно и быстро, пока не кончил с громким стоном, оставив меня беззвучно глотать воздух.
Ошеломленная и напуганная, я одернула юбку и выдохнула, взглянув на него. Мои ноги дрожали, но впервые при встрече с Лео дело было не в его сексуальной удали.
Лео улыбнулся и провел пальцем по моей щеке с видом льва, осматривающего добычу.
— Вот видишь? Ты же не хочешь от этого отказаться?
— Нет, — честно призналась я.
Секс с Лео был непредсказуемым, опасным и волнующим, и на него легко можно было подсесть. Но он сам все больше начинал меня пугать, и его реакция на мою попытку немного отстраниться заронила семя сомнения, которое, как я понимала, теперь станет только расти.
Выхода не было. Он четко дал понять, что если я перестану с ним встречаться, то он устроит мне серьезные проблемы на работе. Да, для него это тоже создаст некоторые трудности, но у меня не было уверенности, что он не рискнет. Хуже того, я не могла поручиться, что он не создаст мне проблемы дома, рассказав Бену правду об Элоди. Мне нужно было делать все возможное, чтобы его ублажить.
Лео пригнулся и поцеловал меня.
— Это было намного лучше, чем скучный обед, который был у меня назначен. Повторим завтра. В следующий раз я не буду так спешить, и мы можем попробовать новые… игрушки, — закончил он с опасным блеском в глазах.
Я не сразу кивнула, догадываясь, о каких игрушках шла речь, поскольку наши отношения все больше приобретали оттенки садомазохизма.
— Конечно.
Другого ответа я дать не могла, если хотела сохранить существующее положение.
В поезде до Суррея я смотрела невидящим взглядом в окно на проплывающие пейзажи, размышляя о том, как я угодила в такую беду. Я была замужем за мужчиной, которого презирала, но который был мне нужен, чтобы ухаживать за ребенком. У меня был фантастический секс с другим, в котором я физически нуждалась, но который пугал меня. А тот единственный мужчина, которого я любила и желала превыше других, был мертв и лежал в могиле.
Я знала, что с Лео у меня будущего нет, да и не хотела такого будущего. Ему будет неинтересно быть отцом для Элоди или хотя бы верным мужем. Я помнила старую присказку о том, что когда мужчина женится на своей любовнице, то он создает вакансию. Я даже не была уверена, что он считает меня своей любовницей. Он был красив, энергичен и до неприличия богат, поэтому мог выбирать себе женщин по собственному вкусу, и меня втайне возбуждало то, что он, похоже, хотел именно меня. Хотя бы и только ради секса.
Я подумала о Бене, ждавшем меня дома вместе с Элоди. Он был полной противоположностью Лео. Нервный, сентиментальный и слабый. Но он был хорошим отцом, и в его преданности Элоди не было никаких сомнений. Я в миллионный раз представила себе, каково ему будет узнать правду, и не сомневалась, что она его убьет. Нужно было сделать все возможное, чтобы он никогда не узнал. Если для этого надо будет по-тихому встречаться с Лео, значит, так тому и быть. По крайней мере, я хоть что-то от этого получу.
Когда я приехала домой с вокзала, небо уже начало темнеть. Я ненавидела осень. Всю жизнь ненавидела. Наверное, из-за того, что именно осенью из моей жизни исчез отец, и с тех пор она ассоциировалась у меня с несчастьями и унынием. В ближайшие месяцы не приходилось ждать ничего хорошего до самой весны, несущей с собой новое начало и солнечный свет.
Войдя в дом, я услышала, что Бен и Элоди сидят на кухне. Она что-то болтала во весь голос, а Бен время от времени вставлял «хм» или «ого!», когда она переводила дыхание.
Они оба посмотрели на меня, когда я вошла: Элоди, перепачканная кусочками вареного яйца, с широкой и довольной улыбкой, Бен — с настороженной. Я подошла к дочке, подняла ее на руки со стула и покрыла ее лицо поцелуями, наслаждаясь запахом ее шелковистых волос. Потом я подошла с нею к Бену и поцеловала его в щеку.