bsp; Мать смотрит в одну точку, словно думая о чём-то очень важном. Её взгляд немного затуманен, такое ощущение, что она смотрит не на стену, а сквозь неё. Впрочем, в этом нет ничего необычного. Переезд - серьёзное решение, но думаю, что она не сомневается в нём. Родительница переводит взгляд на меня, но смотрит только в глаза. От этого по телу пробегают мурашки. Взгляд тёмно-карих глаз, похожих на собственные, завораживает. Гляделки продолжаются пару минут, пока мама, наконец, не говорит: - Да, ты права. А теперь допивай кофе и иди собирать вещи, - она направляется к выходу. - Жду в машине. Допив бодрящий напиток, я следую указаниям матери и, зайдя в комнату, принимаюсь собирать своё добро: одежду, рисунки, вещицы, которым уже немало лет. Всё это поместилось в один большой чемодан, закрыть который мне удалось не сразу, а лишь с третьей попытки. Ну, вот и всё. Прощай, комнатка, в которой я прожила двенадцать лет. Это и в правду грустно, расставаться с чем-то, что пробыло с тобой достаточно много времени. Почему-то мне сразу вспомнился мой счастливый визг, после того, как мама сказала: «Ну что ж, Кэтрин Мур, с этого момента ты официально становишься хозяйкой большой комнаты». Под «большой комнатой» мама подразумевала папин рабочий кабинет, который они преобразили в весьма симпатичную комнату пятилетней девочки, пока я находилась у Саманты. Несмотря на всю свою радость, я задавалась вопросом: почему моей комнатой стал именно папин кабинет? Лучше бы я не узнала тогда ответ. Оказалось, что ему надо было уехать на некоторое время, на какое именно, он и сам не знал. Это было огромным ударом, но по счастливой случайности преступник, которого долго не могли поймать, сам того не ведая, дал ФБРовцам зацепку, по которой они и вычислили его местонахождение; так что папа вернулся уже через месяц, а комната так и осталась моей. А сейчас мне придётся оставить то, что навевает мне множество воспоминаний и, переехав в какой-то незнакомый город, начать новую жизнь, да ещё и идеальную? Серьёзно?! Родители хотят этого, а я даже не могу возразить, потому что им плевать на моё мнение, ведь «Так будет лучше, Кэтрин». Хорошо, я согласна, мы можем попробовать, в каком-то смысле даже должны... Может, так действительно будет лучше? Возможно, но, если я так и продолжу стоять здесь, мать взбесится и переезд будет ещё неприятней, а этого мне не хочется, поэтому, ещё раз обведя помещение взглядом, я глубоко вдыхаю и, взяв чемодан, покидаю комнату. Из-за тяжести чемодана преодолеть несколько комнат и спуститься на первый этаж становится немного тяжело. Выйдя из дома, дохожу до машины, и кладу чемодан в багажник, где так же находятся вещи, собранные мамой. Закрыв багажник, сажусь в машину и обнаруживаю, что мама немного дрожит. - Всё в порядке? - по словам прабабушки, после того, как родители мамы попали в автокатастрофу, она стала бояться использовать автомобиль как средство передвижения. Но не настолько, чтобы не сдать на права. - Да, - коротко ответила мать, а затем завела машину. Она с некой опаской положила руки на руль, словно боясь, что может случиться что-то плохое, авария, если быть точнее. - Мам, точно всё в порядке? - я переживала за неё, боялась того, что она может не справиться с управлением, представив столкновение машин. - Давай я поведу? - Кэтрин, всё в порядке, - повторила мама и увереннее обхватила руль; машина тронулась с места. Поначалу родительница ехала довольно медленно, и многие водители просто обгоняли нас, дабы не пропустить какие-то важные события, которые сегодня могут случиться в их жизни. Через некоторое время мама, видимо, стала чувствовать себя уверенней за рулем, и повысила скорость, за что я была ей благодарна, ведь не сделай она этого - нам бы пришлось провести в пути больше семи часов. Подъехали мы к белому двухэтажному дому с навесом над верандой вокруг всего дома, который держался на многочисленных колоннах. Небольшой кустарник, опоясывающий веранду и скрывающий её от посторонних глаз. Дом был симметричен. Рай для педанта. Крыша цвета асфальта красиво сочеталась со стенами обшитыми молочно-белым сайдингом. Входная дверь приоткрылась, и мы увидели папу. Он быстро вышел из дома и, преодолев несколько ступеней и дорожку, подошёл к машине. Шутливо поклонившись, отец открыл маме дверцу и, когда она вылезла из автомобиля, поцеловал. - Эй, я вообще-то тут, - скривившись, протянула я, хотя на самом деле я была безгранично рада тому, что после восемнадцати лет в браке их отношения не угасли. Родители отстранились и усмехнулись, увидев моё выражение лица, которым я старалась показать насколько мне «противно». - Ну и как тебе наш дом? - улыбнувшись, поинтересовался папа. Что я должна была ответить? Что дом прекрасен и я счастлива, что мы переехали? Но ведь это ложь, отчасти. Да, дом действительно красив, к тому же он больше нашего старого жилища, и уверена, что внутри он просто прекрасен, но есть одно «но». Каким бы красивым не был этот дом, он чужой для нас... для меня. Не в нём хранятся все воспоминания, не в нём я сказала первое слово и сделала первые шаги... Чёрт, хватит с меня этой ностальгии! Ничего уже не изменишь, пора забыть о прошлом и начать жить настоящим. - Он прекрасен, - натянув улыбку, ответила я и, открыв багажник, стала доставать чемодан. Отец последовал моему примеру и достал из багажника пару чемоданов, а мама взяла одну большую коробку. - Я пойду распаковывать вещи, - бросила я и поспешила в дом, дабы пропустить ностальгические воспоминания родителей и множество речей в стиле «здесь нам будет лучше». - Твоя комната на втором этаже, прямо по коридору, третья слева! - донеся крик папы. Зайдя внутрь, я решила не осматриваться, а сразу направиться в свою новую «обитель», потому что для меня это всегда была самая важная часть дома... ну, и ещё кухня. Чёрт, голод даёт о себе знать. Лишь только я подумала о вкусном сандвиче с курицей, живот предательски заурчал. «Не думай о еде, не думай о еде», - мысленно я повторяла это, словно мантру, поднимаясь по лестнице. Так, прямо по коридору, третья комната слева... Вот же она! Дверь не заперта, что радует, ибо ой как не хочется возиться с замком. Зайдя в помещение, обнаруживаю, что комната довольно большая, в два раза больше моей предыдущей. Цветовая гамма приходится мне по душе, радует, что это не одна из типичных девчачьих комнат, где на каждом углу розовый цвет. Первым делом я обратила внимание на большую кровать, застеленную белыми простынями и одеялом такого же цвета. Возле неё находился небольшой деревянный табурет с красочной обивкой сари пэчворк. Рядом с табуретом, на стуле лежала подушка в виде розы. Над кроватью висела картина, на которой была изображена лошадь. До меня в этой комнате жила любительница лошадей? Хотя, одна картина ни о чём не говорит. Возможно, бывшей владелице комнаты просто понравилась эта работа, и она решила повесить её над кроватью, так как других признаков любви к лошадям я не вижу. Окна были зашторены плотными красно-коричневыми портьерами. В правом углу комнаты находилось трюмо белого цвета. В целом, комната мне понравилась. Так, мне нужно обустроиться. Перевожу взгляд на шкаф, стоящий около стены и, дотащив до него чемодан, сажусь на ковёр, которым устелен пол. Расстегнув молнию на чемодане, начинаю доставать из него одежду и складывать её в шкаф. Сложив, ставлю на полку для обуви свою «огромную коллекцию», в основном состоящую из кед, пары кроссовок и босоножек. Да, каблуки не моё. Нет, конечно, я умею ходить на каблуках, но всё равно не ношу туфли. Последний раз я надевала их на выпускной, и то, только потому, что мама заставила меня, убеждая, что, надев туфли, я буду чувствовать себя уверенно и стану женственней. Не думаю, что вся эта женственность понадобилась бы мне, если б на меня напали в каком-нибудь тёмном переулке. Хотя, я могла бы ударить нападавшего туфлей... Будь здесь Саманта и умей она читать мысли - мне бы пришлось не сладко. Или же она бы посмеялась вместе со мной. Но её здесь нет... Как и моих друзей, вернее лучшего и единственного настоящего друга. Остальные дружившие со мной хотели получить с этого определённую выгоду. Например, возм