олочно-белым сайдингом. Входная дверь приоткрылась, и мы увидели папу. Он быстро вышел из дома и, преодолев несколько ступеней и дорожку, подошёл к машине. Шутливо поклонившись, отец открыл маме дверцу и, когда она вылезла из автомобиля, поцеловал. - Эй, я вообще-то тут, - скривившись, протянула я, хотя на самом деле я была безгранично рада тому, что после восемнадцати лет в браке их отношения не угасли. Родители отстранились и усмехнулись, увидев моё выражение лица, которым я старалась показать насколько мне «противно». - Ну и как тебе наш дом? - улыбнувшись, поинтересовался папа. Что я должна была ответить? Что дом прекрасен и я счастлива, что мы переехали? Но ведь это ложь, отчасти. Да, дом действительно красив, к тому же он больше нашего старого жилища, и уверена, что внутри он просто прекрасен, но есть одно «но». Каким бы красивым не был этот дом, он чужой для нас... для меня. Не в нём хранятся все воспоминания, не в нём я сказала первое слово и сделала первые шаги... Чёрт, хватит с меня этой ностальгии! Ничего уже не изменишь, пора забыть о прошлом и начать жить настоящим. - Он прекрасен, - натянув улыбку, ответила я и, открыв багажник, стала доставать чемодан. Отец последовал моему примеру и достал из багажника пару чемоданов, а мама взяла одну большую коробку. - Я пойду распаковывать вещи, - бросила я и поспешила в дом, дабы пропустить ностальгические воспоминания родителей и множество речей в стиле «здесь нам будет лучше». - Твоя комната на втором этаже, прямо по коридору, третья слева! - донеся крик папы. Зайдя внутрь, я решила не осматриваться, а сразу направиться в свою новую «обитель», потому что для меня это всегда была самая важная часть дома... ну, и ещё кухня. Чёрт, голод даёт о себе знать. Лишь только я подумала о вкусном сандвиче с курицей, живот предательски заурчал. «Не думай о еде, не думай о еде», - мысленно я повторяла это, словно мантру, поднимаясь по лестнице. Так, прямо по коридору, третья комната слева... Вот же она! Дверь не заперта, что радует, ибо ой как не хочется возиться с замком. Зайдя в помещение, обнаруживаю, что комната довольно большая, в два раза больше моей предыдущей. Цветовая гамма приходится мне по душе, радует, что это не одна из типичных девчачьих комнат, где на каждом углу розовый цвет. Первым делом я обратила внимание на большую кровать, застеленную белыми простынями и одеялом такого же цвета. Возле неё находился небольшой деревянный табурет с красочной обивкой сари пэчворк. Рядом с табуретом, на стуле лежала подушка в виде розы. Над кроватью висела картина, на которой была изображена лошадь. До меня в этой комнате жила любительница лошадей? Хотя, одна картина ни о чём не говорит. Возможно, бывшей владелице комнаты просто понравилась эта работа, и она решила повесить её над кроватью, так как других признаков любви к лошадям я не вижу. Окна были зашторены плотными красно-коричневыми портьерами. В правом углу комнаты находилось трюмо белого цвета. В целом, комната мне понравилась. Так, мне нужно обустроиться. Перевожу взгляд на шкаф, стоящий около стены и, дотащив до него чемодан, сажусь на ковёр, которым устелен пол. Расстегнув молнию на чемодане, начинаю доставать из него одежду и складывать её в шкаф. Сложив, ставлю на полку для обуви свою «огромную коллекцию», в основном состоящую из кед, пары кроссовок и босоножек. Да, каблуки не моё. Нет, конечно, я умею ходить на каблуках, но всё равно не ношу туфли. Последний раз я надевала их на выпускной, и то, только потому, что мама заставила меня, убеждая, что, надев туфли, я буду чувствовать себя уверенно и стану женственней. Не думаю, что вся эта женственность понадобилась бы мне, если б на меня напали в каком-нибудь тёмном переулке. Хотя, я могла бы ударить нападавшего туфлей... Будь здесь Саманта и умей она читать мысли - мне бы пришлось не сладко. Или же она бы посмеялась вместе со мной. Но её здесь нет... Как и моих друзей, вернее лучшего и единственного настоящего друга. Остальные дружившие со мной хотели получить с этого определённую выгоду. Например, возможность списывать или получать подсказки на контрольных и экзаменах. Из-за отличной учёбы меня считали зубрилой и полагали, что серой мышкой, брошенной Сэмом Купером*, можно вертеть, как вздумается, если начать «дружбу». Обидно, конечно, но признаться, меня это даже забавляло. Не быть им великими актёрами. Усмехнувшись, я обнаружила, что, сама того не заметив, сложила всю одежду. Найдя в чемодане часы, я, недолго думая, поставила их на трюмо. Там же расположилось семейное фото, несколько кистей для рисования, множество хорошо заточенных карандашей, палитра, краски, бумага разных форматов и огромное количество сохранившихся рисунков: моих, Саманты и наших совместных. Стоп, а где же? .. Не найдя любимой работы прабабушки я начинаю паниковать. Неужели я забыла картину в нашем старом доме, куда скоро переедет семья Кларк? - Кэтрин! - доносится до меня мамин голос. Я выбегаю из комнаты и, быстро сбежав по ступенькам, оказываюсь в прихожей. Здесь её нет, значит, она в гостиной. Открыв дверь, вижу, что родители выкладывают вещи из коробок. - Что-то случилось? - спрашиваю я, подходя к дивану, на котором расположилась мать. Она поднимает взгляд и протягивает мне картину, из-за которой я паниковала минуту назад. Взяв прабабушкину работу, я начинаю радостно улыбаться во все тридцать два. Мать странно поглядывает на меня, будто я оживший музейный экспонат. Глупая ассоциация, но она первой посещает мою голову. - Ты в порядке? - прищурившись, спрашивает родительница. - Да, просто думала, что забыла её в Лос-Анджелесе, - отвечаю я, убрав глупую улыбку с лица. - Пап, - перевожу взгляд на отца. - Мне нужен молоток и гвоздь, - папа бросает на меня удивлённый взгляд и выдаёт всего одно словно: - Зачем? - Хочу повесить картину, - продемонстрировав зажатый в руке холст, поясняю я. - Только не отбей себе пальцы, - протянув молоток и гвоздь, усмехается отец, за что получает подзатыльник от мамы. Зайдя в комнату, начинаю искать подходящее для картины место. Остановив взгляд на пустом пространстве около двери, решаю, что это идеальное место. Поднеся картину к желаемому участку на стене, начинаю вбивать гвоздь. Процесс занимает не больше минуты, а я постепенно начинаю привыкать к комнате. Вешать ещё что-то я не хочу, по-моему, двух картин вполне достаточно. Остальные вещи из чемодана кладу в коробку, стоящую в шкафу, а рядом с ней располагается и сам чемодан. Со своей комнатой я управилась за два часа, что ж, теперь я могу помочь родителям. Прихватив молоток, спускаюсь вниз и, придя в гостиную, отдаю инструмент отцу. А затем демонстративно шевелю пальцами правой руки. - Видишь? Не отбила, - усмехаюсь я, присаживаясь рядом с мамой. - Ну, чем помочь? - Ничем, - коротко отвечает мама. Как ни чем? Как они успели всё так быстро расставить? Завели себе Флеша, что ли? Я тихо усмехаюсь, а мама, не поняв причину моей усмешки, хмыкает и, встав с пола, относит куда-то огромную коробку, в которой недавно лежали собранные ей вещи. - Почему не нужна помощь? Дом ведь огромный, как вы справились за два часа? - как такое вообще возможно? У родителей суперспособности? - Пользуетесь магией вне Хогвартса? - прищурившись, спрашиваю я. -Ну, Кэти, за неделю, что я здесь пробыл, обустроить дом не было проблемой, - отвечает отец. Он действительно приехал сюда на неделю раньше, чтобы оформить все документы и найти работу. - Может, пиццу закажем? - предлагаю я, когда живот в сотый раз издаёт урчание, напоминая о том, что я ничего не ела с самого утра. - Уже заказали, - улыбнувшись, говорит папа, и спустя пару секунд, в гостиную входит мама, держа в руках коробку пиццы. - Мм, вкусняшка, - облизываюсь я и уже тяну руку к коробке, в ожидании того, что наконец-то получу желанный кусочек, как мама поднимает коробку вверх. - Неа, - она грозит пальцем. - Мы будем ужинать на кухне, а не в гостиной, - говорит эта ярая перфекционистка. Уверена, сейчас в