Муза. Я ничего не понимаю в винах.
Феофан. Ну ничего сложного вообще-то... купи там что-нибудь, ладно?
Муза. Ладно. Ну я пошла. (Уходит.)
Феофан. Пока. Ну вот, успел. (Прибирает в комнате. Звонок в дверь.)
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Феофан и Елена.
Феофан. Как хорошо, что ты пришла. Как замечательно.
Елена. Ты рад, да?
Феофан. Как здорово. Ха.
Елена. Ну, я же обещала, что приду. Ах, я иногда просто даже не понимаю, что со мной делается. Не знаю.
Феофан. Ну да, это уж.
Елена. Порой целые дни нахожусь в каком-то странном, в диком состоянии. Дергаюсь с утра до вечера. Порой.
Феофан. Бывает.
Елена. Даже ночью.
Феофан. Ну, ночью-то... Еще бы. Тут уж.
Елена. Правда? Ты понимаешь меня.
Феофан. Ну, я да, ага. Ха.
Елена. То ничего не делаю целыми днями — и в тоже время чем-то занята. Порой.
Феофан. Или это кажется...
Елена. Или?
Феофан. Ну, или как-то по-другому.
Елена. Я так устала от всего.
Феофан. Да, все это. Достало просто по черному! Задолбало. Ух как!
Елена. Так часто нервничаю... просто ненормальной становлюсь. Куда-то спешу. Порой.
Феофан. Я вот тоже. Иногда.
Елена. Что ты тогда делаешь? Раньше я принимал седуксен, но теперь он на меня не действует. Я так возбуждена чем-то! Все время, вернее часто чего-то хочу, но уже и сама порой не понимаю, чего именно.
Феофан. Надо развеяться, переменить обстановку. Уехать куда-то. Там и тут. Туда и сюда.
Елена. Но куда? В Таллин? В Петрозаводск? В Хабаровск? В Ухту?
Феофан. В Инту. Или в Черноводск. Паровозный музей там есть, самолетное кладбище.
Елена. Ты думаешь? Порой.
Феофан. Порой.
Елена. О, да. Порой.
Феофан. Когда все меняется, что-то становится чем-то.
Елена. Однажды я поехала в Новоизборск. На фестиваль.
Феофан. Ну да, бывал я там. Славный городок, весь под землей вольно раскинулся.
Елена. На поезде пришлось ехать. Самолеты из-за сильного града отменили.
Феофан. Что за фестиваль-то?
Елена. Сначала он должен был быть вроде как театральным, но получился будто бы джазовым.
Феофан (вяло). Джаз этот... музыка для толстых. Негры. Мулатки. Зулусы разные.
Елена. Поезд туда шел дня два с половиной. Или дольше, не помню. Необычная такая поездка.
Феофан. Надо, надо как можно чаще менять обстановку.
Елена. Да. Да. Я такая вся нервная... Порой.
Феофан. Тебе это даже где-то идет.
Елена. А где?
Феофан. Ну, вообще.
Елена. Ах, та поездка... я ехала в двухместном купе, вместе с военным. Он был генерал или просто командир, хотя молодой, лет двадцать, не больше. Или все же генерал.
Феофан. Маршал. Я не служил. Не хотел.
Елена. Двадцать два ему было.
Феофан. Забил я на это дело.
Елена. Или семнадцать с половиной... я уже не помню.
Феофан. С прицепом я забил на все. На это.
Елена. Или он был матрос — подводник — десантник, кстати, ему семьдесят три. Или сорок два с небольшим.
Феофан. Закосил и забил.
Елена. Или... Но в хорошей форме. Сверхсрочник. И вот мы сразу же, в ту же ночь с ним и сблизились. Зачем-то. Скажи, у тебя когда-нибудь было — чтобы вот так вот, без предисловий, сразу?
Феофан. Ну, было, ага, получилось, пару — тройку раз. Типа спонтанно. Чего уж там... если припрет, то тогда уж, конечно. Ха.
Елена. Порой?
Феофан. Ох, порой.
Елена. Я не любила его, нет, но это было по-своему так остро, неожиданно, так дорожно-романтично. Поезд, колеса стучат, тормоза поскрипывают... и все жестко, остро! Правда, он и не... пусть у меня и не было к нему интереса духовного, но все-таки, может быть, именно после этой поездки я стала нервной, взбудораженной, особенно чувствительной. Ты понимаешь меня.
Феофан. Чего ж не понять.
Елена. Порой.
Феофан. Ну да уж, порой!