– Это хорошо, – отвечает он, устало выдыхая.
Мы все еще не можем пережить второй дубль семейной драмы, поэтому каждый разговор для нас – настоящее испытание. Новая гнетущая пауза, точно бездонная пропасть, которая все расширяется и расширяется. Я не принимаю его выбор, не получается.
– Мама сказала, что не может до тебя дозвониться, – приглушенно говорит отец, будто сам боится сказанных слов.
Передергиваю плечами, в голове стоит болезненный скрежет.
– Наверное, сеть барахлила, – сухо отвечаю я.
– Тогда… может, ты сама…
– Ой, пап, мы уже приехали! Позже тебе наберу! – бегло выдаю я и кладу трубку.
Нервно стучу телефоном по колену. Злость подогревает кровь и учащает дыхание.
– Ты все-таки добавила мать в черный список? – напряженно спрашивает Тоша.
– Да.
– Почему прямо не скажешь об этом отцу?
– И заставить его разрываться?
– Может…
– Тош, давай не будем об этом, – перебиваю я, не желая снова мусолить эту тему.
– Конечно. Как скажешь, – отвечает друг и прибавляет громкость музыки.
Коробки и пакеты сложены в большую кучу посреди тесной квартиры-студии. Стягиваю капюшон и снимаю очки. Миссия выполнена без единой накладки.
«Расслабляться рано. Это только начало», – напоминает внутренний редактор.
Тоша вытирает тыльной стороной ладони влажный лоб и крутит головой, рассматривая обстановку:
– Это жилище для лилипутов? Сколько ты отвалила за эту конуру?
– Немало, – отвечаю я и хватаю с подоконника бутылку минеральной воды. – Держи, Геракл. Освежись!
– В следующий раз наймем грузчиков. Я ни рук, ни ног не чувствую, – отвечает он и откручивает крышку.
– В следующий раз? Не веришь в меня, что ли?
– У тебя такой ветер в башке, что я не удивлюсь, если через неделю ты нацелишься на какого-нибудь певца из кей-поп-группы и захочешь переехать в Корею.
Пожимаю плечами, потому что рассуждения Тоши не так уж и далеки от истины, и выглядываю во двор. Высоковато, конечно, но Дария я узнаю даже с такого расстояния. Наблюдательный пункт отличный, можно следить, когда он уходит и приходит. С кем, как, в каком состоянии. Красота!
– Спасибо за помощь, Тош. Проси что хочешь. Роллы, пиццу?
– Не сегодня.
Разворачиваюсь, складывая руки на груди. Тоша демонстративно закатывает глаза и ставит бутылку воды на кухонный островок:
– Пятница же.
– Точно, – киваю я. – Еженедельный ужин с родителями.
– Поехали со мной! – воодушевленно предлагает он. – Мама готовит рыбные стейки, и мы можем уговорить отца открыть пятизвездочный коньяк.
Не думаю, что получится хорошо провести вечер в кругу идеальной чужой семьи даже под пятизвездочным коньяком. Натягиваю улыбку и указываю на коробки:
– Мне нужно вещи разобрать. Давай в другой раз.
Тоша хмурит светлые брови и неодобрительно мотает головой:
– Ты каждый раз говоришь про другой раз.
– И он обязательно наступит.
– Ты точно в порядке?
– А что, не похоже? – усмехаюсь я.
– Вообще-то не очень, – строго заявляет Тоша и шагает ближе. – Кать…
– Не надо, – перебиваю я. – Ничего не говори, ладно? Не хочу грустить и думать о проблемах.
– Но если замалчивать их, они не исчезнут.
Кусаю нижнюю губу, уставившись в пол. Мне не обмануть Тошу лживым «все хорошо», но сейчас и правда не хочется ничего обсуждать.
– Мне пора ехать, – с сожалением произносит он.
– Конечно! – беспечно отмахиваюсь я. – Еще раз спасибо. Ты – мой герой.
Заключаю друга в теплые объятия, сердце тихо пищит – «не уходи», но я сама отступаю.
– Все, вали уже. – Я киваю на дверь. – И родителям привет передавай.
– А ты звони, если что. Ладно?
– Ва-ли! – шутливо прикрикиваю я.
Закрываю за Тошей дверь и глубоко вдыхаю запах пока еще незнакомой квартиры: освежитель воздуха «После дождя» и немного хлорки. Гадость! Бросаюсь к коробкам и, разворошив пару штук, нахожу аромадиффузор. Вставляю в стеклянную банку все палочки из набора и подношу композицию к носу. Кожаные и древесные ноты смешиваются с резким цитрусовым ароматом. Так уже получше. Ставлю ароматическую бомбу на пустой пенал у стены и горько усмехаюсь. Вот теперь я дома.
Одиночество ощущается неприятной тяжестью на душе, бросаю взгляд на коробки и, поморщившись, обхожу завал. Шагаю к двери, что ведет на балкон, ступни кусает холод напольной плитки. Это место кажется самым уютным в квартире. Окна тянутся от середины стены до потолка, вечернее синее небо нежным переходом превращается в ярко-розовое. С правой стороны на глухой стене висят открытые полки, абсолютно точно созданные для книг, а ниже стоит широкая тумба с ящиками, поверх которой лежит пухлый матрас и несколько цветных подушек. Идеальное место для чтения, не то что подоконник, где я пряталась за занавесками от родительских ссор. Может, здесь мне будет не так уж и плохо.