Новое жилище Карабаса-Барабаса разительно отличалось от прежнего. Здесь была большая комната с очагом в центре, где хозяин мог поджаривать себе дичь; кухня с погребом; спальная; ещё одна большая комната; кладовые и чуланчики. Большие окна пропускали в помещение солнечный свет.
Карабас-Барабас приобрёл для себя широкую кровать, огромный круглый стол, мягкое удобное кресло, шкафы, сундуки. В его спальной было дверь в другой маленький чуланчик, Карабас решил сделать из него хранилище для денег и заменил обычную дверь на стальную.
Когда он въехал в это жилище, он на радостях напился так, что свалился на пол и уснул мертвецким сном. Именно тогда Мальвина отстегнула от его пояса ключи от дома и всех помещений в доме и дала их Артемону, велев отнести к мастеру по изготовлению ключей, чтобы сделать дубликаты.
И когда ключи были готовы, она спрятала их в тайнике за плинтусом. Интуиция подсказывала ей, что они могут ей очень пригодиться. Ведь от Карабаса-Барабаса не знаешь, чего ждать, тем более, кажется, ему сильно начала надоедать зависимость от неё, Мальвины.
Впрочем, Мальвина могла совершенно не бояться Карабаса-Барабаса. Этот человек и не знал, что его кукла с синими волосами могла стать причиной его кончины в любой день и он жил под одной крышей со своей потенциальной смертью.
Ещё несколько месяцев назад, когда Мальвина разыграла у себя насморк, то и дело понюхивая табак от найденной ею в кучах хлама сигаретки, чтобы чихать и было чем сморкаться в платочек, произошло одно значительное событие, которое дало кукле повод ощущать за собой колоссальную силу.
Она лежала в кукольной кроватке, поднося к носу спичечный коробок с табаком и громко чихая. В ту ночь в щель между досками в стене сарая в её закуток проползла змея. Увидав тёмное гибкое тело, движущееся по полу, Мальвина оцепенела от ужаса. Но нашла в себе силы не закричать. И ласково заговорила со змеёй, предложив угостить ту остатками недопитого молока в маленькой фаянсовой кружечке.
Змея оценила уважительное обращение к себе:
— Аххх, как приятно услышшать добрые слова! — прослезившись, проговорила она. — Мы так редко их слышшим! Нас не любят и стараются убить, про нас сочиняют страшшные сказки и обвиняют во всех грехах! А на самом деле мы очень мирные, мы стараемся убежать от опасности, если и кусаемся иногда, то только если на нас наступят или нападут!
Змея напилась молока и между ней и Мальвиной завязалась очень любезная и задушевная беседа. Они подружились в ту ночь. Змею звали Сесилия.
Позднее по ночам к Мальвине приползали и другие змеи и кукла специально для них ставила блюдечко с молоком. Змеи лакомились, ласкались об её ноги и говорили:
— Ты нам нравишшься, мы полюбили тебя! Но зачем ты терпишшь этого гнусного тирана Карабаса-Барабаса? Только скажи нам — и он утром не проснётся и будет лежать холодным!
— Ещё не время, — отвечала им Мальвина. — К сожалению, мне всё ещё нужна его плётка, чтобы до конца перевоспитать деревянных кукол. Без этого никак! Не могу же я сама заниматься рукоприкладством. Во-первых, я могу оббить фарфоровые ручки об их деревянные тела. Во-вторых, удары мои не были бы так сильны. В-третьих, драться девочкам — это моветон! Конечно, я могла бы Артемона попросить покусать их за непослушание, но этого недостаточно, тут по-прежнему нужна плётка и исполнитель, который бы наказывал.
Мальвина много узнавала от змей. Они отлично знали жизнь снизу.
И она подружилась с птицами. Они знали жизнь сверху.
Когда Карабас-Барабас репетировал с деревянными куклами, у неё было свободное время, она взбиралась на табуретку к зарешеченному окошку, кормила птиц крупой и хлебными крошками и знакомилась с ними. Птицы тоже полюбили её и с удовольствием снабжали её любыми новостями и знаниями. Птицы были чем-то вроде пернатых книг.
У Мальвины была сила — знания и яд змей. Поэтому она не боялась того, чем угрожал ей Карабас.
Она опасалась, скорее, другого. Когда театр Карабаса-Барабаса был достроен, одна воробьиха сообщила ей потрясающее известие: маэстро Джоакино вернулся в те места, где взял когда-то комок живой глины, из которой вылепил Мальвину и обнаружил там и другую живую глину. И почти каждый день ходил туда, собирал живую глину в корзину и таскал домой, намереваясь забрать её всю. Мальвину это тревожило. ” — Если дядюшка Джоакино вылепит новых глиняных кукол, они будут такими же, как я, — рассуждала она. — Он умеет делать глиняных кукол, значит, все они будут красивы, талантливы. Поистине ценные куклы, такие же, как я, не то, что эти деревяшки. Если Карабас-Барабас услышит про них, то наверняка захочет украсть. И, поскольку их будет много, он не будет над ними трястись, он начнёт издеваться над ними, как над деревянными. Но ведь эти, что маэстро Джоакино сделает из глины, ведь это будут мои братья и сёстры, из одного пласта глины со мной! Нет, мне пока нельзя покидать театр Карабаса-Барабаса. Я должна что-то предпринять, чтобы предотвратить страшные события. Убить Карабаса-Барабаса? Попросить змей искусать его, спящего? А кому тогда достанется театр? Кто будет нашим новым хозяином? Вот если бы мы сами стали хозяевами театра, я и те глиняные куклы, что будут… Но птицы говорили, что мы не имеем права владеть частной собственностью и сами мы никто, пока у нас нет паспортов. Птицы обещали узнать, как достать паспорт. Надо ждать…»
========== Глава 29. Я ищу выход - значит, я уже действую ==========
Теперь Мальвина только и ждала известий от птиц, пообещавших ей выяснить, как добыть паспорт.
Змеи являлись к ней в гости и в доме Карабаса. В этом жилище из камня уже не было щелей, на окнах стояли решётки — Карабас соблюдал осторожность, чтобы куклы не сбежали. Мальвина оставляла на ночь открытым окно в своём чуланчике и змеи проползали к ней через прутья решётки. Она, как прежде, угощала их молоком и беседовала с ними шёпотом, чтобы не разбудить спавших за занавесками Артемона, Пьеро и Арлекина.
Змеи спасли ей жизнь. Дело в том, что когда здание театра было достроено, Карабас-Барабас здорово недоплатил строителям и те решили ему отомстить: ночью просунуть между прутьев решёток зажжённые факелы, чтобы поджечь его. Строители были так обижены, что уже не думали о том, что от пожара могли пострадать невинные. Но змеи, ползшие в ту ночь в гости к Мальвине, увидали толпу людей, шедших с факелами и, встав в стойки, с шипением отпугнули их. Те испугались и принялись кидать в змей факелами, но те ловко уклонялись. И поджигатели обратились в бегство, решив, что место вокруг театра заколдовано и больше не следует туда возвращаться никогда.
Услыхав эту историю, Мальвина ужаснулась. Она сбегала на кухню, и, благо у неё были ключи от шкафчика с продуктами, достала перепелиные яйца, которыми иногда лакомился Карабас-Барабас, сложила их в миску и принесла змеям. Надо было отблагодарить их за спасение хотя бы угощением.
— Здесь больше оставаться нельзя! — вздыхала она сокрушённо. — Но и спасаться бегством тоже неправильно. Не могу же я стать беглянкой на всю жизнь.
— Шшто верно, то верно, беглец не станет победителем! — согласилась с ней самая мудрая пожилая змея Сабина. — Разве шшто временное отступление. Это не есть бегство, это военная тактика!
— Но мне и временно отступить некуда. У меня нет друзей, у которых я могла бы пожить! Разве что дядюшка Джоакино, но Карабаса может подплатить полиции и они придут за мной к нему и заберут раньше, чем я добуду себе паспорт.
— Хорошшо бы тебе укрыться где-нибудь в лесу…
— Ах, право, не знаю… Я совершенно непривычна спать на голой земле, ведь я же могу простудиться, по мне пойдут трещины!
— Мы, змеи, постараемся найти для тебя какой-нибудь удобное жилищще.
— Я буду весьма признательна.
И Мальвина теперь ждала новостей и от птиц и от змей.
А Карабас-Барабас словно терял разум с каждым днём. Он мечтал избавиться от зависимости от Мальвины, чтобы не только она приносила ему деньги. Он решил попробовать не выпускать её на сцену некоторое время, чтобы проверить, могут ли и другие артисты добывать ему такой же доход, какой был от неё.