Вот теперь настоящий ужас. Я сижу в затхлой нищенской каморке под лестницей, это помещение ничем не лучше того сарая, в котором я прожила несколько месяцев в обществе Карабаса-Барабаса. Но там у меня были роскошные наряды, мебелированный закуток, статус… А здесь — только мой дневник и вопрос, что же дальше?
Самое лучшее, что сейчас остаётся — это довериться процессу жизни. Хотя мне трудно быть просто наблюдателем, когда Артемон лежит ранен и голоден, а у меня куча денег в узлах и я могу его накормить, но узлы далеко отсюда…
Итак, этот Буратино оказался живёхонек и заявился на следующий день в компании кого бы вы думали? Пьеро! У меня сразу же возникла тысяча вопросов, но это было бы дурным тоном сразу же наброситься с ними на пришедших. Мальчики наверняка голодны.
Мне очень хотелось узнать, как Пьеро удалось бежать от Карабаса, но пришлось вежливо выслушать его стихи. Нельзя ранить поэта невниманием.
И вот тут началось… Жаба, прискакавшая на поляну и доложившая, что, оказывается, какая-то выжившая из ума Тортилла рассказала не кому-нибудь, а Карабасу-Барабасу про то, что она отдала Буратино какой-то золотой ключик и теперь Карабас подался от пруда вдоль ручья и идёт прямиком сюда… Я ничего не понимаю, но интуиция подсказала мне, что теперь серьёзная опасность коснётся и меня. Оказывается, у Карабаса-Барабаса была какая-то страшная тайна, её узнали и он способен уничтожить любого, кому стало о ней известно. Буратино побывал у меня и теперь Карабас-Барабас будет думать, что и мне что-то известно. Ах, Буратино, Буратино, мои планы полетели кувырком с тех пор, как ты появился!
Спасаться бегством — как это нелепо! Но другого выхода нет. Пока. Мы с Артемоном наспех завязали мои узлы и Артемон повёз прочь и меня и их.
Но не успели мы подальше отойти от кукольного домика, как путь нам перегородил сам Карабас-Барабас, да ещё и с парой полицейских собак-бульдогов. Признаюсь, мне тогда впервые стало страшно…
Однако, Буратино в тот момент надо было отдать должное. Он сумел взять на себя командование и крикнул, чтобы я и Пьеро бежали, а они с Артемоном примут бой.
Только я понимаю — они не справятся вдвоём. Что такое — пудель против двух бульдогов и деревянная кукла против огромной туши Карабаса-Барабаса?
Ах, если бы здесь были мои змейки! Не было бы проблемы, но, вероятно, они охотятся где-то в глубине леса.
Мне придётся обратиться ко всему царству животных. К пролетавшим мимо стрижам, к чёрному коршуну, благородной птице, которая вчера угостила меня жареной дичью. К жабам, ужам, шмелям, шершням, муравьям, ежам.
Пьеро бормотал какие-то стихи, которые он сочинил экспромтом. А я плакала и взывала, взывала к пролетавшим мимо насекомым и проходившим мимо ежам и жабам… Я просила помочь Буратино и Артемону. И они обещали помочь.
И помогли. Артемон и Буратино вернулись. Артемон был ободран и прихрамывал, но, тем не менее, прихватил мои узлы. А Буратино, как всегда, был полон бахвальства. Нет, определённо придётся заняться его воспитанием, если, конечно, наше знакомство продолжится! Интересно, как бы он справился с псами и Карабасом, если бы не нашлось столько помощников?
========== Глава 51. Дневник Мальвины. В двух шагах от тайны ==========
Мы добрались до старого пруда к пещере и тут Артемону стало совсем плохо. Он скулил и захромал ещё сильнее. У меня просто сердце сжималось от жалости. Бедный мой пёсик!
Я разорвала старую сорочку, принялась перевязывать лапы верной собаке и стараться не злиться на Буратино, из-за которого и началась вся эта катавасия. И принесло же его именно к моему домику! И вообще, в театр Карабаса-Барабаса. Почему в тот злосчастный день этот оболтус не пошёл, например, в школу? Все бы от этого только выиграли. Деревянная кукла бы спокойно сидела за партой и набиралась ума, Карабас-Барабас бы наоборот ум терял, потому что без меня его театр терпел бы крах. А когда мы бы заперли Карабаса в лечебнице для умалишённых, я стала бы управлять моим театром, а там бы пришли новые глиняные куклы и всё было бы так славно. Но ты почему-то решил не ходить в школу, Буратино. И всё идёт в полную противоположность славному.
А Буратино, кажется, не осознавал, что испортил жизнь стольким существам. Он явно чувствовал себя героем и принялся вовсю командовать надо мной и Пьеро. Только я ему не позволила. И показала ему свой железный характер. Я заставила его вымыть руки и вычистить зубы и даже решила вновь показать ему его глупость и несостоятельность, объявив, что намерена провести с ним урок чистописания. Это, кажется, сработало: бахвал сразу притих.
И вот тут мы услыхали голоса за входом в пещеру: нас искали Карабас-Барабас и Дуремар…
Но, по счастью, они не заметили нас и прошли мимо. Стало возможно бежать, только я ни за что бы не бросила Артемона, которому было необходимо как можно дольше выспаться, чтобы полегчало. Мы замаскировали вход в пещеру веточками и решили остаться внутри.
Однако, Буратино заявил, что уходит, потому что хочет выяснить, где находится какая-то дверь к какому-то золотому ключику. Тут бахвальство захватило и Пьеро и он объявил, что будет защищать меня, как лев, и что мы его ещё не знаем. Признаться, я больше надеюсь на защиту жаб и ежей.
Ушёл Буратино вернулся весёлый и довольный. Но нам надо было продолжать двигаться дальше. Невозможно было вечно сидеть в пещере. Хоть Артемон ещё довольно слаб.
Когда мы взбирались на косогор, наверху показалась громоздкая фигура Карабаса-Барабаса, Дуремара, да ещё и каких-то оборванцев, кажется, это были кот и лиса. Сердце скакнуло у меня в груди, но тут я взглянула на физиономию Карабаса-Барабаса и надежда затеплилась во мне. Лицо его было красным, как свекла и куда-то делась его длинная борода — вместо неё торчал жалкий обрубок. Но то, что лицо его налилось кровью, обещало, что у него вот-вот начнётся один из его припадков, которые случались у него от сильных потрясений. Он, кажется, не совсем твёрдо стоял на ногах и покачивался на них. Ещё чуть-чуть — и он покатится вниз по косогору кубарем.
Буратино опять начал корчить из себя командира, заявив, что погибать надо весело. И отдал приказ Пьеро читать гадкие стишки, а мне хохотать во всю глотку. Признаться, меня на самом деле разобрал смех, глядя на глупую физиономию Карабаса-Барабаса.
И тут Карабас-Барабас на самом деле покатился по склону косогора. Кажется, он был готов падать сам, но оказалось, что его пихнул плечом какой-то старичок с сучковатой палкой, которого Буратино назвал папа Карло. Дуремар, видимо, воспринял это слишком всерьёз, подумав, что на самом деле старик мог бы сдвинуть с места ожирелую тушу Карбаса-Барабаса, если бы у того не поднялось давление до критической точки. И трусливо бросился бежать, когда дедушка всего-то пихнул его локтём. Да и лиса с котом задали стрекоча — видимо, и они не из храбрых.
А дальше? Дальше я оказалась за пазухой у этого дедушки, вдыхая запах его не очень чистого тела. Смутно слышала рыдающий голос Карабаса, умоляющего папу Карло продать кукол и ещё, ещё какие-то голоса…
И вот я здесь, в этой каморке. Артемон просит есть, чтобы подкрепиться. У папы Карло нет ни сольда на еду, а у меня только маленькая сумочка, в которой мой дневник, карандаш и ещё кое-какие мелочишки. Куча золотых монет осталась там, в моих узлах, в лопухах, в овраге. Но я не хочу говорить папе Карло про мои деньги. Я не достаточно хорошо знаю этого человека. Я только попросила его притащить мои узлы, сказав, что там мои наряды, он пообещал сделать это вечером. Я стала обдумывать, как уговорить его сделать это прямо сейчас, не сообщая, сколько денег у меня там. Если бы папа Карло притащил узлы, я бы потихоньку смогла вытащить одну золотую монету и дать на еду Артемону и всем нам…
Но тут Буратино, наконец, растолковал про золотой ключик и потайную дверцу, которая находится не где-нибудь, а в этой дыре, каморке папы Карло.
В этой дыре под лестницей — дверь в другое измерение!