Первым к так называемой Мальвине, обогнав всех, подбежал Артемон, радостно лая и виляя хвостом. Но потом, обнюхав её, он прижал уши и хвост, отполз от неё задом, но вслух ничего не сказал.
— Мальвина! — бросился к ней Пьеро. — Я так скучал без вас! Только поэзия могла скрасить моё одиночество! Послушайте, какие стихи я сочинил:
Мальвина, Мальвина —
Прекрасный цветок!
От слёз уж промок
У меня весь платок!
Мальвина, Мальвина
Прекраснее розы!
Не вижу я вас —
И текут мои слёзы!
В ответ на это фарфоровая кукла снова сделала реверанс и произнесла ровным голосом:
— Немедленно умываться и чистить зубы!
Такое поведение показалось странным куклам, но всего лишь на несколько минут. И, не желая об этом размышлять слишком долго, они выбросили это из головы.
К Мальвине подскочила Елена:
— Мальвиночка, ты разрешишь мне одеть твоё синее платье с длинным рукавом и аппликацией в виде бабочки? Мне, конечно, тоже уже кое-что пошили, но у тебя наряды всё равно лучше моих, у тебя же вкус лучше, ты умеешь правильно придумать и заказать одежду. Что, можно?
В ответ фарфоровая кукла снова сделала реверанс и отчеканила:
— Пора пить чай. Вам с вареньем или с сахаром?
Большие глаза Елены округлились ещё больше от недоумения, длинные реснички захлопали:
— Что, что?
Папа Карло взял фарфоровую куклу за руку:
— Ну, довольно приставать, Мальвине требуется отдых. Оставьте её в покое!
И поспешил увести её в спальную.
Впоследствии новая Мальвина очень странно себя вела и заподозрить подмену куклам мешало только их нежелание мыслить слишком глубоко и анализировать ситуацию. Они объясняли себе непростое поведение Мальвины тем, что она чем-то переболела и никак не может прийти в себя, но это совсем не страшно. Пьеро в какой-то степени даже устраивала эта новая Мальвина, которая не просто выслушивала какие-то его стишки из вежливости, она могла теперь их слушать подолгу, даже часами. Правда, нередко отвечала невпопад на какие-то реплики своего ухажёра, но Пьеро это не смущало, его больше тешило то, что Мальвина способна подолгу его слушать.
Если кто-то по настоящему страдал, так это Артемон. Он не чувствовал души своей хозяйки и ему было от этого страшно. Он почти не подходил к Мальвине днём и уже не ночевал, как прежде, на коврике у её кровати, а убегал на ночь из спальни кукол и искал себе пристанище в большой комнате, на ковре перед камином.
Иногда Мальвина с пустыми глазами звала его — он не подходил. Это куклам было непонятно, они спрашивали, почему Артемон так себя ведёт и он жалобно скулил в ответ:
— Я не знаю… Она — чужая…
Куклы только пожимали плечами и дали себе объяснение, что собака утратила привязанность к Мальвине, пока та целых два месяца где-то лечилась.
========== Глава 72. Это не она! ==========
Но на репетициях кукла вела себя неплохо, повторяя заученные реплики и движения. Правда, она иногда натыкалась на какие-то предметы или сталкивалась с другими куклами, и другие куклы говорили:
— Последствия болезни, вот до чего они довели бедную Мальвину!
Когда снова состоялся спектакль «Золотой ключик», кукла-голем справилась и с этим и даже кланялась зрителям, правда, слишком долго, что выглядело несколько несуразно. Но и тут никто не заметил подмены.
Папа Карло уделял Мальвине так много времени, как никогда прежде. Он обучал её петь и танцевать, хотя прежде она и сама это умела.
— Совсем Мальвине память отшибла эта болезнь! — рассуждали куклы. — Вот ведь: что умела, напрочь забыла!
И только Артемон не поддерживал их рассуждения. Ему как будто было неуютно в театре и он зачастую покидал его, бегая где-то. Он мало ел, не желал участвовать в представлениях, он похудел и взгляд его сделался печальным.
А новая Мальвина снова выступала на сцене и в спектакле «Золотой ключик», который время от времени повторяли, и в других представлениях, развлекавших публику.
И, вроде бы, привыкли к этой новой странной Мальвине и к её необычному поведению, и смирились, и не находили в этом ничего опасного.
Но однажды во время одной генеральной репетиции, когда фарфоровая кукла с голубыми волосами находилась на сцене, Артемон вдруг с яростным рычанием выбежал на сцену, ухватил эту куклу за ногу и начал мотать в разные стороны. Кукла не издала поначалу ни звука, только потом начала кричать ровным и громким голосом.
Куклы остолбенели от ужаса, не понимая, что происходит и как такое могло случиться. Обомлел и папа Карло, руководивший репетицией.
А пудель, раскрутив куклу, вышвырнул её за сцену. Голова её отлетала в сторону, ударилась о ножку одного из кресел в зрительском зале и раскололась пополам. Туловище рассыпалось на несколько частей.
Первым опомнился Пьеро:
— Мальвина! — закричал он, вытянув вперёд руки с неизменно длинными рукавами и сбегая по ступенькам со сцены в зрительский зал. — Мальвина умерла! Солнце погасло!
Он присел на пол рядом с черепушками, оставшимися от фарфоровой куклы и, укрыв голову длинными рукавами, зарыдал.
— Что ты сделал?! Как ты мог? — закричали куклы на Артемона. — Ты же так любил Мальвину, как ты мог её убить!
— Это не она! — прорычал Артемон. — Да, я любил Мальвину! И поэтому не могу допустить, чтобы надругались над памятью о ней, подменив её полуживой куклой и выставив перед другими полным ничтожеством, идиоткой и пустышкой! Вы знаете, кем она была на самом деле? Служить ей означало прикоснуться к чему-то чистому, высокому и волшебному, поэтому мы и служили ей — я, птицы, змеи и другие. Она была не просто куклой, нет! Она была Госпожой! А вы, — обратился он к бледному от волнения папе Карло, — решили, что обычная кукла может заменить её! Её, Госпожу, может заменить какая-то кукла!
— Но как ты узнал? — пробормотал папа Карло.
— Я нашёл её могилу! Там, под голубым мрамором! Мальвина умерла и вы зарыли её в землю!
Куклы разом ахнули, всплеснув руками.
— Я раскопал могилу, увидел черепки, оставшиеся от моей хозяйки, затем снова зарыл их. И я всё понял! — из глаз Артемона потекли слёзы. — Как вы могли, папа Карло, как вы могли! Как вы могли подменить Мальвину обычной куклой, даже не живой, а полуживой!
Папа Карло развёл руками:
— Но я же хотел, как лучше! Как я мог сказать куклам, что Мальвина умерла, если они боятся смерти! Что бы я сказал зрителям, если они успели полюбить Мальвину?
Артемон ничего не ответил, только стремительно выбежал прочь из театра.
Елена, которая была слишком эмоциональна, тут же заревела во весь голос:
— Ай, Мальвина умерла, Мальвина умерла, горе-то какое!
Вслед за ней зарыдал Буратино, который вообще не любил терять друзей. Его и Елены плач сливался с рыданиями Пьеро.
Остальные куклы просто молчали, стараясь осмыслить услышанное. Все они на самом деле очень боялись смерти и факт, что кто-то умер в их театре напугал их.
Артемон так и не вернулся в театр. А через несколько дней его нашли мёртвым на пустыре возле куска голубого мрамора. И похоронили рядом с его хозяйкой, поставив на могилу небольшой кусок чёрного мрамора.
========== Глава 73. Куклы ссорятся из-за вещей Мальвины ==========
Утреннее ясное солнышко бросало свои лучи в раскрытое окно, возле которого, уютно устроившись в кресле, сидел папа Карло и читал дневник Мальвины. Теперь он считал, что имеет на это право.
Он так зачитался, что даже не сразу заметил, как кукла Бриджитта настойчиво дёргала его за штанину. Наконец, она привлекла его внимание:
— Папа Карло, если Мальвина умерла, то можно мне заполучить её малиновое платье, то, с зелёным бантом на поясе? Уж как я мечтала его надеть!