Прозерпина едва могла стоять на ногах, так сильно они у неё затекли. Мальвина усмехнулась:
— Я вижу, голубушка, ты нуждаешься в хорошей разминке, — холодно произнесла она. — Отлично. В ведре осталось совсем мало воды. Возьми-ка вот этот кувшин и сходи за водой. Здесь, возле сарая протекает небольшой родник, вот там и набери.
Прозерпина не произнесла в ответ ни слова, только посмотрела на Мальвину ненавидящими глазами. Взяла протянутый Мальвиной кувшин и поплелась было к выходу. Мальвина пристально смотрела ей в спину, что-то соображая. И вдруг крикнула:
— Стой!
Прозерпина остановилась и медленно повернулась к ней с искажённым от злобой лицом.
— Снимай-ка платье, душечка, — холодно приказала Мальвина. — И панталоны.
— Ты что, с ума сошла? — никакие страдания не могли унять дерзость и гневливость Прозерпины. — Ты хочешь, чтобы я вышла наружу голая? Совсем голая?
— Ничего страшного. Здесь безлюдно. Тебя никто не увидит.
— Я не буду этого делать!
— Предпочитаешь снова повиснуть на гвозде? — глаза Мальвины прямо замораживали.
— Зачем тебе это нужно? — Прозерпина едва не рыдала от бессильной злобы.
— А затем, чтобы ты не сбежала и не заявила в полицию.
— Тебе нравится, что этот вор держит нас здесь? — она ткнула пальцем в сторону сидящего на табурете Карабаса-Барабаса.
— А другого выхода нет! Дядюшка Джоакино ведь не позволит заниматься вашим воспитанием.
— Я всё равно отсюда сбегу! Голая пойду по улице, но сбегу!
— Тебя арестуют в таком виде.
— Отлично! Вот тогда я и расскажу в полиции, как Карабас-Барабас нас похитил, а ты была соучастницей!
Мальвина улыбнулась.
— Только попробуй. Здесь до ручья всего минута ходьбы. Три минуты у тебя уйдёт на то, чтобы воды набрать. Минута — на возвращение. К тому же, мы будем видеть тебя вон в ту дырку из сарая. Вздумаешь бросить кувшин и побежать в другую сторону, Карабас-Барабас успеет тебя догнать и ты снова будешь наказана. Или ты не чувствуешь боли от плётки?
По лицу Прозерпины потекли слёзы и на нём уже была не злоба, а горечь и тоска. Она, наконец, послушно сняла с себя платье и панталоны и, взяв кувшин, покорно поплелась к ручью. Ей пришлось таскать воду до тех пор, пока ведро не наполнилось до краёв.
Мальвина с удовольствием умылась над большим широким тазом, вместе с ней умылись Арлекин и Пьеро. Затем все трое позавтракали.
Пьеро, который отлично выспался уже не на досках в тёмном душном сундуке, а на коврике, да ещё и укрытый одеялом, умытый, позавтракавший, не переставал восхищаться Мальвиной:
— Мальвина, сила вашей воли вызывает во мне дикий восторг! Я понял ваш замысел! Вы правы, вы совершенно правы во всём! Да, да, признаться, дядюшка Джоакино так разбаловал этих кукол, что они действительно заслуживают перевоспитания вашими методами!
========== Глава 15. Артемон ==========
У Прозерпины, сначала нещадно поротой, а затем провисевшей почти сутки на гвозде, сил было мало и после того, как её ещё и заставили натаскать полное ведро воды, она свалилась замертво.
Мальвина велела Карабасу-Барабасу снять с гвоздей и других кукол. Она забрала одежду и у них, затем выстроила в ряд и каждого из них обмотала чёрными шнурками — грудь и подмышки, оставив петлю за спиной.
— Отныне вы будете ходить голые, — объявила она. — Это чтоб у вас было меньше шансов на побег. Но это не значит, что в наказание за непослушание и плохое поведение вам не придётся висеть на гвоздях. Вот петли от шнурков — их можно зацепить за гвоздь и шнурок будет вас держать высоко над полом, усыпанном битым кирпичом.
Карабасу-Барабасу был в восторге от этого. Его очень тешило это утро наступившего дня.
Мальвина задала куклам работу: заставила подметать и мыть полы, чтобы в заброшенном захламленном сарае было если не уютно, то хотя бы не грязно; приказала перечистить всю жестяную посуду; сварить на треножнике в большой миске кашу из овса. Это была просто крупа, отваренная на воде, без соли, масла и молока. Но когда Мальвина разрешила деревянным куклам её есть, они делали это с колоссальным аппетитом, ведь они не слишком долго и им казалось, что они вот-вот умрут от голода. Не отвратила их еда и тогда, когда Карабас-Барабас, громко хохоча, шутки ради несколько раз плюнул им в кашу — проглотили всё вместе с его слюнями. Вместе с ними жадно ела и приведённая в сознание Прозерпина.
Затем куклы были отправлены на отдых в сундук и заперты на тяжёлый замок, купленный Карабасом-Барабасом накануне.
— Пойду куплю себе новую шляпу, камзол и штаны, — сказал Карабас-Барабас. — Я хочу выглядеть богато и респектабельно, собирая почтеннейшую публику в наш балаган. Я надеюсь, вы-то не сбежите, деревяшки? — хохотнул он, ткнув в сторону Пьеро и Арлекина черенком от плети. — А то ведь тут по пустырю носится чёрная собака, уф, какая злая! Разорвёт на щепки!
Едва только Карабас-Барабас покинул сарай, Мальвина вышла наружу следом за ним и встала на пороге. И увидала в стороне чёрного пуделя, лакавшего воду из родника. Пудель также заметил её.
— Ну-ка, подойдите ко мне! — строго проговорила она, поманив собаку пальцем.
Собака оказалась вовсе не злая и послушно приблизилась к Мальвине.
— Скажите, зачем вы постоянно лаете и бросаетесь на Карабаса-Барабаса? — серьёзно спросила она.
— А затем, что раньше это был мой сарай! Я здесь жил! А Карабас-Барабас выгнал меня отсюда в тот день, когда украл семихвостую плётку!
— Ах, вот оно что! — сказал Мальвина. — Вы есть хотите?
— Да, госпожа. Я очень, очень голоден!
— Тогда проходите. Я дам вам поесть.
Собака, виляя хвостом, зашла в сарай вслед за Мальвиной.
Кукла отдала собаке гору костей, оставшихся от вчерашнего ужина и завтрака Карабаса-Барабаса — им было съедено несколько жареных куропаток.
— Можешь оставаться жить в этом сарае, — произнесла Мальвина, когда пудель утолил свой голод. — Если ты согласен мне служить и быть безотказным.
— Готов, госпожа!
— А как тебя зовут?
— А никак, госпожа. Никто никогда никак не звал меня.
— Хорошо. Я буду звать тебя Артемон.
Пьеро и Арлекин, сидевшие на циновке, удивлённо смотрели на происходившее.
— Мальвина! — нараспев произнёс Пьеро. — Какое у вас доброе сердце! Вы пожалели бездомную собаку! Я воспою в стихах вашу доброту!
Арлекин был настроен более прозаично.
— Однако, Карабасу-Барабасу это может не понравится, — с кислой миной на лице заметил он.
— Я найду слова для того, чтобы убедить его оставить собаку у нас.
Арлекин скептически покривил губы.
— Кукла хочет верховодить кукловодом? — едко произнёс он.
— А кукловодом ты считаешь Карабаса-Барабаса? — Мальвина наморщила маленький аристократический носик. — Ну, нет. Кукловод обычно умён, утончён и очарователен. Где вы видели такие качества у этого бородатого животного?
Она засмеялась. А зачем её хорошенькое личико вновь сделалось серьёзным:
— Ну, довольно разговоров. Нам пора репетировать, ведь сегодня вечером мы снова выступаем в балагане. А вам, Арлекин, я посоветовала бы научиться хоть каким-то танцам, которые вы, к сожалению, поленились научиться в доме дядюшки Джоакино. Вставайте-ка сюда, я вам покажу, как это делается!
========== Глава 16. Ябедничество ==========
Карабас-Барабас вернулся разнаряженный в пух и прах — в новой шляпе, у него был новый камзол, штаны из замши, сверкающие сапоги с высоким голенищем. Но богатая одежда всё равно не придавала благородства его внешности. Его свирепое лицо и нелепая неестественно длинная борода выдавали в нём низкого человека.
Он застал Мальвину разучивающей вальс с Арлекином под звуки лютни Пьеро. И тут же заметил сидящего в углу чёрного пса, который сначала лежал, а потом поднялся на передние лапы и зарычал на Карабаса-Барабаса, оскалив клыки.