— Разве ты этого ещё не понял, пока приказывал своим людям узнать всё про меня? — кидаю с вызовом в своём голосе.
— Я не приказывал, — хмыкает. — Решил узнавать тебя сам. Ты явно стоишь моего личного внимания и времени. Хочу сам узнать, кто ты, откуда, зачем.
— Какая честь! Благодарю!
— Не глумись.
— Теперь, сударь, вы должны доказать мне, что вы тоже стоите моего внимания, — произношу высокомерно. — Дам вам несколько подсказок. Я ненавижу лгунов, женоненавистников, напыщенных индюков и людей, считающих, что им чуждо земное.
— Хм-м… чуждо земное, — тянет с коварной улыбкой. — Тогда мы тоже тебя проверим на этот фактор. Что там из продуктов купить надо?
— Творог, клубнику, овощи для салата, фрукты наутро. Мука, яйца, разрыхлитель… — читаю список, который из-за Медлякова почти что наизусть выучила.
— Хорошо! — коротко произносит. — Думаю, это всё есть на рынке.
— На рынке? — округляю глаза. — Мы поедем на рынок?
— Да. И я научу тебя выбирать там овощи и фрукты. А ещё я знаю там место, где можно купить домашний творог и яйца. Ещё рекомендую сыр у них взять. Вкус божественный. Утром с хлебом и маслом сливочным — самое вкусное лакомство.
— Ты закупаешься на рынке? — прищуриваюсь.
— Нет, — мотает головой. — Это делает моя домоправительница. Я на рынок редко сам езжу, потому что времени из-за работы нет. Раньше чаще бывал на рынках с мамой. Она любила домашние овощи, которые пахнут.
— Ладно, — тяну, удивлённая тем, что этот парень совсем не соответствует тому портрету, который я выстроила. Можно всё было бы списать на понты и враньё, чтобы понравиться девушке, но… и этих черт в его портрете нет.
Чёрт! Я теряю навыки! Теряю себя! Боже, что происходит?
Около часа мы блуждаем по рынку, и меня в самом деле учат отличать хорошие помидоры от тепличных. Нормальные огурцы от тех, что пропитаны чем-то. Учат различать запахи различной зелени. Арбуз по хвостику и звуку понимать, какой спелый. А бонусом дают урок по тому, как сэкономить на рынке.
Богач торгуется. Уму непостижимо! Но даже сторговавшись, Фарид оставляет им хорошие деньги на чай.
С огромными и тяжёлыми пакетами, довольные, возвращаемся к машине. Кудинов несёт всё сам, разрешив взять лишь пакетик с укропом и петрушкой.
— Фарид… — тяну у самого дома. — Может, поможешь мне донести пакеты в дом и… останешься на пирог? Думаю, папа не будет против гостей.
— Я ожидал приглашения, — усмехается. — В этом и состоял мой план. Очаровать тебя и стать гостем в твоём доме.
— Какие мы продуманные! — восклицаю. — Неси продукты! Папе понравится то, что ты не заставляешь его дочь перетруждаться.
— Плавнее, — командует мой временный и, наверное, единственный человек, кого я папой зову и буду когда-либо называть.
Наверное, Дану это никогда не понять, но мне сложно играть в отца-дочь. И дело вовсе не в том, что Медляков плохой. Он замечательный мужчина, внимательный, чуткий. И отличный отец.
Мне это сложно, потому что рядом с ним я чувствую себя в семье. Начинаю привыкать и примерять на себя роль его дочери. Его любимицы. Начинаю чувствовать его любовь и заботу. И мне это нравится. Нравится то, как он довольно улыбается, хваля, когда я что-то делаю правильно. Как смеётся, когда я ворую у него клубнику с миски. Но в особенности мне нравится атмосфера рядом с ним. Живая. Весёлая. Семейная. Любовная. Родная. Словно я не чужая на этом празднике души.
И я… И я бы всё отдала за то, чтобы после того, как всё закончится, наше общение с Медляковым не прервалось. Я хочу общаться с ним и позже.
Приезжать к нему в гости. Так же печь пирог или что-то другое. Болтать. Слушать его многочисленные истории о молодости, детстве, о его любимой женщине. Рассказывать о своём времени, которое я провела в детском доме. О времени, когда я была с Даном и была ему верна во всём. О времени, когда встретила Аду и начала считать девочку своей семьёй. Своей маленькой глупой сестрёнкой, которую нужно оберегать.
Мне даже нравится спорить с Медляковым, потому что чаще всего его доводы меня убеждают в его словах. Это сказочно и невероятно.
— Так? — уточняю, смешивая творог и яйцо.
— Да. И дыши спокойно и расслабленно, — говорит он, продолжая попивать свой клубничный смузи. — Чтобы любая выпечка вышла наивкуснейшей, надо относиться ко всему с любовью, Майя. Не со страстью, которая разгоняет кровь по венам, а с любовью, которая наполняет душу теплом. Дыши ровно и размеренно. Покажи продуктам, что ты полна любви и гармонии. Заставь их подчиняться тебе.