— Ада… — тяну задумчиво.
Что-то с Адой? И Дан решил поиздеваться и сообщить мне это именно в ущелье?
— Да! Она, — подтверждает мои мысли Александр.
— Ну поехали, — бросаю ему, и он, выключив телевизор, пропускает меня первой выйти из квартиры.
Зачем я Дану в ущелье? Он туда приходит, когда ему плохо. Когда хочет кого-то убить или просто сильно злится.
Что-то с ним случилось?
Почему так страшно?
И почему сердце так колотится?
И при чём здесь Ада?
К ущелью подъезжаем довольно быстро. На удивление, Александр оказывается хорошим и ловким водителем. Умело лавирует среди других автомобилей и при этом всегда расслаблен и серьёзен. По пути мужчина рассказывает мне о том, что именно он был тем самым человеком, который должен был Аду доставить Дану, если та попросит. Но она не попросила.
— Богдан! — окликаю мужчину, который готовится к прыжку сразу же после другой темноволосой девушки. Дан поправляет на себе крепления, пока инструктор инструктирует девушку. — Богдан! Богдан!
Ускоряю шаг, боясь не успеть или остаться незамеченной. Но на полпути замедляюсь, потому что моим глазам представляется картина, которую я точно не ожидала увидеть.
Дан подходит к той, что должна сейчас прыгать. Берёт её за руку и что-то говорит. И при этом его лицо мягкое, расслабленное, будто эта девушка имеет для него значение. Словно… он нашёл замену мне. Но даже со мной он никогда не был так нежен. После чего Дан касается губами её лба и отходит, давая ей путь к прыжку в ущелье.
В одно мгновение девушка оборачивается к Богдану, посылая ему вымученную и почти что счастливую улыбку, и я узнаю её. Ада. Только донельзя худая. С короткими волосами. И сама на себя непохожая. Передо мной, словно её худшая версия. Убитая. Больная. Не моя Ада…
— Спасибо, — шепчет она ему одними губами и делает шаг вперёд. Прямо в ущелье. Без страха и без слов о том, что она не хочет. Моя Ада плакала бы и никогда бы на такое не решилась. Моя Ада — трусишка, а эта… Кто это?!
Но, прыгнув в пропасть, девушка издаёт такой громкий крик, что он оглушает всех. Инструктора, других безумцев, Дана, рабочих. И это вовсе не крик страха. Это крик боли. Крик отчаяния. Крик смерти. Крик, зовущий на помощь. Крик, который не должен литься изо рта Ады.
— Дан, — со слезами шепчу, подойдя к нему.
Не понимаю, почему плачу. Почему слёзы из глаз пошли. Не понимаю. Просто отчего-то душу сковало льдом и холодом. Заморозило моё сердце и стукнуло по нему очередным криком Ады.
Оно разбито! Просто разбито…
Почему? Почему её крик такой? Почему я плачу? Почему её крик сделал со мной такое?
— Тише, — вмиг прижимает он меня к себе. — Тише, — гладит по голове, успокаивая. Но не помогает, когда на фоне я вновь слышу это. Вновь и вновь.
— Она вернулась! — говорю ему, сама прижимаясь к Дану. — Она вернулась… Она другая!
— Я её забрал, — глухо произносит, и я отстраняюсь, чтобы узнать. — Приехал и увёз. Она позвонила мне в слезах и попросила забрать её, иначе она умрёт.
— Почему? Почему умрёт? — стираю слёзы, но они всё равно льются. Не могу это контролировать.
— Майя, — начинает Дан, уведя взгляд. — Я виноват. Перед ней и перед тобой виноват. Что не уследил, — избегает встречи со мной взглядом.
— Не понимаю… что не уследил? — задаю вопрос, тяжело задышав. — Дан? Что ты сделал?
— Её изнасиловали, — вонзает нож прямо в сердце. — Когда ты была на острове. Её курьер пригласил её на вечеринку. И там её изнасиловали.
— Ч-ч-ч… — пытаюсь произнести хоть слово, но не выходит.
Нет! Нет! Не надо такое! Не с моей девочкой!
Нет! Это всё ложь! Не с моей Адой! Не с моей девочкой! Нельзя с ней так!
— Их было трое. И я сделал ошибку, — рассказывает, и я впервые вижу слёзы в его глазах. — Я не углядел. Не нашёл связи между её парнем и людьми Фарида. Прости, — прикрывает глаза, и по его щеке скатывается скупая мужская слеза.
— Прости?! — переспрашиваю и на эмоциях беру за руку и тащу к краю пропасти. — Слушай это, — намекаю на крики Ады. — Слушай! Это исправит твоё простое «прости»? Скажи мне? Исправит?!
— Майя, я…
— Ты обещал мне, что спасёшь её! — кричу на него, не в силах сдержаться. — Ты дал мне обещание! Дал!
— Майя, прости! Я виноват, знаю!
— Знаешь?! — не унимаюсь, заходясь в истерике. — Я доверила тебе самое дорогое, что у меня было, Дан! Я доверила тебе самое чистое создание в моей жизни, а ты его сломал! Опять! Зачем ты так со мной?! Скажи?! Я сделала всё, что ты от меня просил, а ты нет! Ты мне обещал! — тычу его в грудь. — Ты дал обещание! Ты её не уберёг! Ты! Ты! Ты! Виноват!