— Она мечтает убиться, — игнорирую его слова, продолжая говорить и говорить. — Прыгает в ущелье и кричит. Кричит оттого, что ты и твои парни с ней сделали! От того, как вы сломали маленькую хрупкую девочку! Властелины мира против одной девочки! Приятно?! Тебе нравится это?!
— Подожди, я не понимаю… Я же… Я же отменил…
— Что ты отменил, Фарид?! Что?! — в один шаг пересекаю расстояние между нами и накидываюсь на него. Хватаю за рубашку и начинаю трясти. — Аду изнасиловали! Из-за тебя! Зачем?! Зачем ты так с ней? Ты разрушил жизнь маленькой наивной девочки! Ты убил меня, Фарид! Потому что вся моя жизнь до встречи с ней была говном! И лишь Ада была светом, когда я оказалась одна. В темноте! И ты просто взял и этот свет погасил…
— Майя!
— Я никакая не Медлякова, Фарид! — признаюсь ему во всём. — У меня никогда не было родителей! Я жила в детском доме, пока однажды меня не заметили и не сделали шпионкой. Ты же слышал о девушках Богдана? О тех, кто добывают компромат на кого нужно. Так вот! Я его любимый проект! Поэтому я знаю Арса! Потому что ничего в моей жизни не случается случайно! Ничего!
— Ты…
— Наша встреча не была случайной! — выкрикиваю. — Я начала охоту на тебя, когда люди Дана засекли твои намерения по отношению к Аде! Теперь ты понимаешь?! Всё это было только из-за Ады! Только из-за неё мы встретились! И я влюбилась! Влюбилась в такую падаль, как ты! Которой не противно руки испачкать! — отхожу от него и иду к своей сумочке, которую бросила, где и пистолет.
— Они… Они изнасиловали её? — Фарид растерянно опускается на стул. — Господи! Майя, я не хотел этого! Я сказал, что… — и замолкает, прикрыв рот ладонью. — Я не хотел… Я просто… Не хотел!
— Фарид — ты монстр! — говорю ему, доставая флешку. — Самый ужасный монстр! И я сожалею о том дне, когда решила, что ты умеешь любить. Что я могу тебя любить. Ты недостоин этого! Зачем ты тронул Аду? Зачем сломал этот цветочек? Зачем? Чтобы сделать больно? Кому? Девочке, которая котят в дом тащит? Которая мечтает о принце на белом коне? Которая печёт булочки и угощает всех соседок по лестничной площадке, чтобы они не ругались из-за запаха выпечки в подъезде. Которая боится лишний раз кому-то помешать?
— Она моя сестра, — шепчет Фарид. — Ада — моя сестра по отцу. Я хотел просто сделать ему больно. И только… Только ему. Я не думал, что они… до такого опустятся. Думал, напугают её просто! Я отменил всё… Я же им сказал…
— Ты сломал девочку, Фарид! Сломал, — шепчу со слезами на глазах и включаю ему видео, которое мне прислал Дан по моему требованию. — Любуйся! Наслаждайся! Слушай крик! Смотри на эти слёзы! И скажи, оно того стоило?..
Оставляю ему телефон с включённым видео и флешку с другими видео. После, вытерев слёзы, выхожу из кабинета. Еду не к Аде, не к Дану. Перед ними мне стыдно. Еду к Медлякову. Падаю в его объятия и молча реву. А мужчина не задаёт вопросов. Лишь утешает и обещает, что всё наладится.
Если бы он просто знал… Если бы он знал, что я сделала! Чем заплатила за свой короткий роман.
Глава 35
Фарид
Вставляю флешку в ноутбук и передо мной открывается сетка с сотнями фотографий, видео и другими папками. И все они связаны с Адой. Кое-где они с Майей вместе. Кое-где раздельно. Но здесь почти вся их жизнь с того момента, как они познакомились.
«Майя, Майя, — тянет Ада на видео, где девушка, которую я люблю, снимает видео со счётчиками.
— Я на кухне! — кричит ей Майя, кряхтя явно от неудобного положения. — Надо хозяйке показания скинуть. Конец месяца уже как-никак!
— Майя, девочка моя, любовь моя! Моя самая добрая и жалостливая девушка на свете, — проговаривает Ада, и Майя, учуяв что-то неладное, вылезает из своего укрытия. — А ты не могла бы мне одолжить три тысячи?
— Зачем?
— Я на улице котёнка нашла, — моя сестра по отцу появляется на видео. — Он был замёрзший, и у него что-то с лапкой было. Я его в ветеринарку отнесла. А там три тысячи взяли. А мне надо было за учебники эти три тысячи отдать… я тебе со следующей зарплаты отдам! Честное слово, отдам! Я не могла оставить котёнка в беде!
— Ада, ну чего ты такая добрая?
— Ну у него же что-то с лапкой было, — хнычет ребёнок. Настоящий ребёнок, которому больше восемнадцати, но он сохранил эту детскую черту.
— Хорошо! Возьмёшь в комоде!
— Спасибо! Я с зарплаты верну! Честное слово! Обещаю! — мельком вижу, как Ада целует Майю. — А может, его потом возьмём себе?
— Не наглей!»