– Ой, я ж че пришла-то. Смотри, – вытаскивает из пакета, который держала в руке коробку из-под обуви и открывает ее.
Внутри были красивые полусапожки. Замшевые. Черные. На низком каблуке.
– Решила в молодость удариться, Люб? Красивые.
– Ага, если бы. Купила Варьке. А эта коза мне заявляет, что без каблука носить не будет.
– Жалко. А ты поменяй с доплатой и все.
– Ой, Алиса, я впервые в своей жизни потеряла чек. Хоть убей искала везде, нигде не найду. Уже подумала грешным делом, что может и не брала его вовсе? Не суть. Меряй давай.
– Чего? Вот еще. Младшей пусть твоей останутся.
– Кому? У нее нога как у мыши. Меряй говорю. И никаких разговоров тут.
– Люб, ну блин. Мне то куда они? Дорогущие же.
– А я все продумала. По пятьсот рублей буду с зарплаты забирать и все.
– Да я как-то не планировала, слушай.
– Да что ж упертая такая? – садится передо мной, с явным намерением, сделать все самой, и я тут же вскрикиваю:
– Ладно я сама. Не надо.
– Так бы и раньше.
Конечно, они подошли и по размеру, и понравились мне. А еще я понимала, что она покупала их вовсе не для дочери. И я была ей в очередной раз благодарна. Потому что с нашими расходами и доходами, вряд ли позволила бы взять и потратить деньги на новую обувь.
Эта смена закончилась в шесть утра. Вернулась домой и быстро приняв душ сцедила молоко, потому что там было уже мало в бутылочке, отправилась спать. Мама проснулась, когда я перебиралась через нее к стенке.
– Ты сегодня раньше? – шепотом спросила.
– Да. Люба говорила мне, что, если за час никто не приходит, можно закрываться. А у меня с четырех никто не покупал ничего.
– Спи дочуль. Я завтра утром сама все сделаю, – гладит по спине. – Отсыпайся.
– Спасибо, мам. Сладких снов.
Проснулась только когда дедушка положил Катюшку ко мне, и она начала играть с моим лицом.
– Доброе утро вам обоим, – целую пухлые ручки, не открывая глаз.
– Доброе, внуч. Тут вот к тебе дочка пришла. Требует еды. То, что было с утра уже выпила.
И я бы решила, что Катя стала есть за двоих, если бы не знала, что она столько не выпьет.
– А сколько сейчас? – хмурюсь, пытаясь понять по солнечному свету из окна.
– Начало одиннадцатого, – отвечает бодро.
– Что? Почему не разбудили-то?
– Чтобы выспалась наконец-то, на зомби похожа, – кричит из своей спальни сестра.
– А массаж и процедуры?
– Дедушка что мог сделал, остальное как встанешь поможешь, Алис.
Закрываю глаза, и открыв смотрю в такие же улыбающиеся любимого старичка.
– Что ты улыбаешься, деда? Нельзя от графика отступать.
– Дочку корми, обязательная.
Он включает телевизор и садится в кресло, а я, перевернувшись к стене целую малышку и приступаю к кормлению.
Дальше полдня я пытаюсь сообразить, чего мне ждать. Стас приходил, но о дальнейшем ни слова. Какие указания он даст и когда, тоже непонятно.
Мама звонила с вопросами, но я ответами не наделена, к сожалению. Вечером отправилась на вторую работу.
На окраине нас забирает автобус и отвозит по адресу, смотря куда нужны рабочие. В прошлый раз мы собирали и упаковывали малярные кисточки. В этот раз, по-моему, пельмени, старшая смены говорила перед выходом. Проблема в том, что я не очень тепло оделась. Там в цеху холодильники. Черт.
К пяти утра я промерзла до невозможного и в итоге даже не чувствовала горячего чая внутри себя, хотя наливала в кружку кипяток.
– Слушай, Алис, может пойдешь погреешься? – с заботой спрашивает соседка по чаепитию.
– Нет, Вик. Сама знаешь, увидит Родионовна и сразу минус половина зарплаты.
– А если заболеешь? У тебя ж мелкая.
– Да сколько уже таких смен было то? Нормально, спасибо за чаек.
Встаю со стула после перерыва и кое как, ощущая покалывания в пояснице, ступаю к столу лепки.
Сегодня мы работали дольше обычного. Двое девочек не вышли, из тех, кто записывался, поэтому пришлось выполнять сверх нормы, за которую, к сожалению, доплатят меньше. Чем если бы взяли доход не пришедших на всех.
В итоге три тысячи сразу в карман. Уже хорошо. Приехала к половине девятого домой и сразу же в горячую ванну залезла, проверив всех членов семьи.
Прогревалась минут сорок не меньше, постоянно добавляя горячей воды из крана. Мне болеть категорически нельзя. Из-за кормления Кати, помощи маме, работы и много еще таких причин.
В один момент я выпала из настоящего и этой комнаты, погрузившись в то наше лето. Он был в моей жизни так мало, и такой большой след оставил. Я не только про дочку. Я про то, что мне было настолько хорошо с ним и… Боже, я так сильно его полюбила. А Стас в ответ делал меня самой счастливой.