А так косвенно я виновен даже в этом…
К счастью, выглядит она нормально, если не брать в расчет красных от слез глаз. Говорить, конечно, не хочет. И не будет.
Поэтому на следующий день я тащу ее к себе, чтобы показать записи и попытаться убедить, что она действительно все не так поняла. Только ее последний вопрос ставит в тупик.
«Если бы вся эта ситуация произошла со мной, как бы ты отреагировал? Что бы сделал, видя вот такой «не поцелуй», м?»
Уже полминуты кручу ее слова в голове. Что бы я сделал? Убил бы утырка, которого она поцеловала, точно бы убил. А ее… не знаю. Сейчас мне кажется, что забил бы и простил. Но давайте будем честными? Мое самолюбие бы просто не позволило спустить такое на тормозах, нет…
Только вот сейчас сложность в том, что ситуация касается меня самого. Я и есть тот «утырок», который хочет прощения…
Отчасти я понимаю, почему не оттолкнул Веселову. Я хотел убедиться раз и навсегда, что больше ничего к ней не чувствую. Это тупо и где-то нечестно, только назад не отмотаешь. Последнее, чего бы я хотел, это причинить Есе боль. Нет.
Ловлю ее взгляд, сжимая ее ладонь в своей. Еська хмыкает, явно считывая мои мысли, и отталкивается от стены.
– Вот-вот, – высвобождает руку, и я больше не предпринимаю попыток до нее дотронуться. – Домой отвезешь?
Она заламывает бровь и просто меняется на глазах. Становится смелее, увереннее в себе. Такой она нравится мне больше, хотя кому я вру? Я кайфую от нее независимо от того, что она говорит, делает или как выглядит.
Киваю.
Есения расправляет плечи и выходит из комнаты. На подходе к машине чуть замедляет шаг, как бы позволяя мне открыть дня нее дверь. Плюхнувшись на сиденье, щелкает замком ремня безопасности и смотрит четко перед собой. Она намеренно погружает нас в молчание.
Я не открываю рот, потому что пока не знаю, что ответить, а она… она обижается.
Барабаню пальцами по рулю, притормаживая на светофоре. Бросаю на Еську беглый взгляд в тот самый момент, когда она поворачивает голову.
– Ты знаешь, – ее глаза вспыхивают так ярко, – я, кажется, придумала, как нам разрешить эту ситуацию.
– И? – не спешу трогаться, хотя светофор уже давно зеленый, а машина позади начинает истошно сигналить.
– На выходных пойдем в клуб, – загибает указательный палец, – выберем какого-нибудь парня, – еще один, – и я его поцелую. Нет, – морщит нос, – коснусь губами. Как тебе?
Она прищуривается, но не скрывает улыбки. Потешается.
– Андре-е-е-й? Ты меня слышишь?
Ее ладонь проплывает перед моим лицом, и я чуть сильнее сдавливаю руль.
– По-моему, справедливо, правда?
Есения
– Садитесь, Токарева, до отлично сегодня не дотянули, ведь я прекрасно знаю, что можете вы гораздо лучше. Надеюсь, на следующем семинаре вы исправите свою оплошность.
Ссылаться на свое здоровье ради высшего балла привычки не имею, поэтому просто киваю и двигаюсь в сторону своего места под шебуршание в первых рядах.
Леська, до этого залипающая в инстаграме, вскидывает голову, дожидается, когда я сяду, и хватает меня за руку.
– …ты так ему и сказала?
Бережная продолжает начатую нами тему, пока меня не вызвали отвечать.
– Ну это было единственное, что пришло мне в голову.
– А он?
– А он спросил, серьезно ли я.
– А ты?
– Сказала, что да, – ссутуливаюсь, стараясь спрятаться за впереди сидящим однокурсником. Привлекать лишние внимание Сорокина, нашего препода, занятие опасное. Этот тип может психануть и наградить всех нас письменной работой по проверке знаний материала еще за прошлый год.
– А-а-а, я от тебя тащусь. Так ему и надо! – Леська взмахивает руками. – Пусть помучается. После всего, что сотворила его семейка и он сам, Андрюше просто необходима встряска. Главное, чтоб никого не зашиб, ну так, случайно…
– Да уж. Просто меня дико бесит ситуация, которая между нами складывается. Андрею, получается, можно все, а я должна делать только то, что он одобряет. Это нечестно.
– Значит, в клуб не идем?
– Идем. Целоваться я ни с кем, конечно, не собираюсь, просто хочу дать ему понять, что он вовсе не божество. Мы на равных.
– Да ты жестокая. Решила скинуть Андрюшку с пьедестала?
С усмешкой на губах пожимаю плечами и откидываюсь на спинку кресла, зажимая колпачок, надетый на обратную сторону ручки, зубами.
– Блин, теперь нужно как-то дожить до субботы. Кстати, ты чего вообще сегодня приперлась? У тебя же больничный.
– Не могу сидеть дома, там Катька, которая вечно хочет поболтать, плюс мама с работы каждый час забегает проведать, как мы. Она ж в магазине через дорогу на кассе сидит. В комнату вещи я еще не перевезла. Поэтому здесь как-то спокойнее.