– Слушайте, – недовольно посмотрел на нее хозяин дома, стоя на пороге комнаты. – Вы почему не спите?
Агата быстро перевернула блокнот чистой страницей наверх. Еще не хватало, чтобы барон прочитал все, что она нафантазировала после того, как он принес ее в спальню.
– Вы вздыхаете, ворочаетесь. И у вас ручка… невозможно скрипучая!
– Простите.
– Вы хорошо себя чувствуете? Может, успокоительного?
– Нет, спасибо.
– Вечер был тяжелым. И ваши волнения вполне оправданы.
– А… который час?
– Почти четыре.
– Простите. – Агате стало неловко. Ему подниматься через два часа, а она ему спать не дает.
Она внимательно оглядела господина барона. Чисто выбрит, одет по ранжиру – сюртук и туго завязанный шейный платок прилагаются, туфли вычищены. Это же сколько он собирался, чтобы нанести ей визит в… соседнюю спальню? Ночью!
А она в кровати. Красная, растрепанная, неодетая, с листами, исписанными… Ох…
– Хотите чаю? – предложил он вдруг. И улыбнулся.
Это было так странно, что Агата растерялась. И кивнула:
– Да. Хочу.
– Я заварю. И принесу.
Барон уже вскипятил воду, когда она, переодевшись в то самое платье, спустилась на кухню.
– Вы не сердитесь на меня? – тихонько спросила у него Агата.
Он отрицательно покачал головой. Грон и Эльза посмотрели на гостью насмешливо, делая вид, что просто греются у камина. Отдыхают. Как бы не так!
– Все-таки я вами восхищаюсь, – снова улыбнулся он.
Пожалуй, в этот вечер и эту странную ночь она видела от него улыбок больше, чем за все время пребывания в его доме.
– Чувствую себя глупо, – призналась она. – Я должна быть убита горем. Моя жизнь рухнула. Но… У меня почему-то не получается. Я думаю о книге, о том, как буду договариваться с банком. О хорошем адвокате, которого надо найти и потратить на его услуги деньги, которые откуда-то надо взять… Я думаю о…
В последний момент она прикусила язык, поймав на самом его кончике фразу – «Я думаю о вас…»
Он вдруг резко обернулся. Поймал взглядом ее глаза. И… развернувшись обратно к кухонному столу, принялся священнодействовать.
Агата застыла, глядя на то, как барон насыпает расписной лопаткой чай – скрученные в жгутики белесые листья. Удивительно, но такие она видела впервые!
Он залил воду в фарфоровый стаканчик с крышечкой – и тут же вылил, ловко орудуя щипцами.
– Что вы делаете? – удивилась Агата.
– Грубо нарушаю таинство чайной церемонии, принятой в империи Чи-джо-ида. Воду вылил не на духа, мы с вами стоим. Но… Будем считать, что условия походные. Мы же не чинаро, в конце концов. Будем надеяться, что духи Рек, Гор и Ветра нас пощадят и не покарают.
– Вы были в самой таинственной империи в мире?
– Да. Несколько раз. С посольством. Но я не хотел бы говорить об этом в такой вечер. Если позволите.
– А воду зачем слили? – поспешила она сменить тему, поняв, что невольно задела что-то очень личное.
– Вам романтическую версию? Или версию здравого смысла? – улыбнулся он, наливая следующую порцию воды.
– И ту и другую, – решительно потребовала Агата, жалея, что блокнот остался наверху.
– Романтическая… там что-то про угощение духа. А прозаическая… неизвестно, какими руками собирали, кто фасовал… Продезинфицировать необходимо.
Барон вылил жидкость розовато-желтоватого цвета в плоский кувшинчик с длинной ручкой и широким «носиком».
– Это – чаша справедливости. Чтобы обоим чай достался одинаковой крепости.
Хозяин дома разлил ароматный напиток по чашкам и поставил одну из них перед Агатой.
– Попробуйте, это мой любимый сорт – «Красный халат императора». Мне привозят его из Чжуруна, крошечной провинции Чи-джо-ида.
– Они же не торгуют с чужеземцами. Несколько лет уже.
– Совершенно верно, – кивнул барон, кинув в сторону гостьи уважительный взгляд. – Это и не покупной чай. Мне его присылают в дар, вот уже много лет.
– С ума сойти.
– Расскажите, о чем ваша книга? – Барон снова осторожно перевел тему.
– Это те же приключения агента Церга. Тридцать девятая книга за семь лет.
Агата не стала уточнять, что книга про фон Церга была уже дописана. И сейчас она работала над…
– И вам не надоело про него писать?
– Пожалуй, что нет, – привычно ответила женщина. – Он стал другим – как и мы с Людвигом… И… он уже как член семьи.
Агата смущенно уставилась в чашку с чаем – еще не хватало, чтобы хозяин дома принял ее за сумасшедшую.