Нельзя назвать грабителем загадочного преступника, который ночами проникает в явно небогатые дома и уходит, почти ничего не взяв. Сёдзо опять пришел к этому сделанному в самом начале выводу. Но для чего же тогда он забирался в эти четыре дома? Ответ надо искать в том общем, что их объединяет. Более того, те обстоятельства, которые пришедший со стороны преступник обнаружил путем наблюдения, должен был заметить и сам Сёдзо, ежедневно совершающий свой «обход». Как, например, то окошко.
Как только эта мысль пришла в голову Сёдзо, он тут же, позабыв о времени, принялся обшаривать все уголки своей памяти, перебирая скопившиеся за пять лет сведения. Однако результат его не удовлетворил. А раз так, то надо заново все осмотреть и обдумать. И в этом решении был весь Сёдзо.
Сёдзо был уверен, что его собственные глаза не могли не заметить того, на что обратил внимание преступник. С завтрашнего дня он внесет изменения в свой обычный маршрут и проложит новый, который будет включать дома А, В, С и D. На сегодня работа для головы окончена.
А теперь работа для рук. Сёдзо измерил линейкой длину и ширину блокнота и в соответствии с этими размерами сложил испещренную разноцветными знаками карту. Ему самому стало смешно, какими привычными движениями он это делал. Сначала сложил карту гармошкой, затем прикрепил один ее край скотчем в блокноте и ловко упрятал внутрь. Если открыть блокнот, появится карта. Можно, не разворачивая ее всю, рассматривать только нужное место.
Это занятие — складывать карты и прятать их в записной книжке — было давним увлечением Сёдзо. Пятнадцать лет он служил в полиции сыщиком и должен был ходить по району, где произошло преступление, собирая вещественные улики и свидетельские показания. И всегда носил с собой записную книжку с картой, хотя его коллеги постоянно потешались над этим. По правде говоря, она ни разу ему по-настоящему не пригодилась. Просто в течение тех ста или двухсот дней, пока велось расследование и он мерил шагами заданный район, карта в блокноте служила ему своего рода утешением.
Сёдзо внезапно вспомнил те давние дни и своих бывших коллег. Громкоговоритель объявляет: «Чрезвычайное происшествие!». Топот выбегающих из помещения. Ругательства, насмешки и крики на месте происшествия, а затем зловещая тишина и уложенные в ряд покойники. В ушах Сёдзо звучит голос, постоянно обрушивавшийся на его голову: «Это твой участок!» И хотя ему хотелось перейти хоть ненадолго в отдел территориального надзора, он, стиснув зубы, изо дня в день продолжал ходить по своему району с записной книжкой за пазухой. Однако большого успеха ему так и не удалось добиться.
Обычно Сёдзо редко предается воспоминаниям, и когда в голове вдруг возникают какие-то фрагменты прошлого, грудь его отзывается болью, а все внутренности словно сжимаются в комок. Однако сейчас карта, которую он после стольких лет вновь вклеил в блокнот, вызывала у него несколько иные чувства. На ней в доступной взору форме открылось то, о чем знали только его ноги. Это было конкретное и активное ощущение полноты жизни. Пусть для него лично оно служило развлечением и приносило удовольствие. Примерно так же, как выращивание в своем саду растений, которые привлекли его внимание, когда он проходил мимо.
Итак, Сёдзо возобновил свои прогулки. Два раза, утром и вечером, он проходит новым маршрутом — мимо домов А, В, С и D. Причем каждый раз делает по два круга. Загадочный злоумышленник специализируется на ночных посещениях домов — значит, лучше всего делать обход по ночам. Но Сёдзо ночью работает, а работа для него сейчас важнее.
Дорога, пролегающая мимо четырех домов, охватывает в общей сложности пятьдесят строений. Дома на этой территории расположены довольно свободно. Бо́льшую часть участков размером около ста пятидесяти квадратных метров занимают двухэтажные домики, спереди и позади которых находится сад. Не говоря уж о возрасте и занятиях жильцов, между ними нет ничего общего. Однако это нисколько не обескураживает Сёдзо. Если по многу раз проходить одной и той же дорогой и с одной и той же позиции разглядывать одни и те же дома, то в голове четко фиксируется картина, на которой видно, насколько круто наклонена крыша и как повернуты стены того или иного дома. Запоминается даже угол, под которым на дорогу падает тень.
Сёдзо разглядывал длинные тени, которые дома отбрасывают на дорогу в лучах утреннего или вечернего солнца, и неровности на этих тенях, и вдруг ему показалось, что в голове его словно лопнул пузырь.
Это было что-то бесформенное и неопределенное. Но когда он проходил мимо этого места на следующий день, пузырь опять лопнул, и на этот раз его очертания были более четкими.