Он опускается вниз, облизывания и покусывания обрушиваются на мой живот. Его руки поднимаются, чтобы обхватить мою грудь. Он сжимает и пощипывает мои соски. Что вскружило мою голову. Айзек спускался ещё ниже.
Я этого не вынесу. Чёрт.
Внезапно я понимаю, что наступила пауза.
Неужели я сделала что-то не так? Господи, может надо было ему сразу признаться?
Наступает тишина, нарушаемая только нашим тяжелым дыханием. И в то время, когда мне хочется закопаться от стыда, он вводит в меня свой язык, от которого у меня наступает эйфористический шок. Он лизал нежно и медленно, осторожно проводя по клитору влажным языком, постепенно увеличивая темп. Я впиваюсь руками в его волосы, не желая его отпускать. Айзек стал нежно посасывать клитор и продолжил делать медленные движения языком.
— Чёрт. — не в состоянии больше держать это в себе, я начинаю стонать, приближаясь к оргазму.
Он взбирается обратно, в то время как я всё ещё прихожу в себя. Я чувствую свой запах и вкус на его губах, когда он целует меня.
Прежде чем успеваю осознать, я нервно выпаливаю:
— Пожалуйста, будь нежен.
Я была уверена, что он будет застигнут врасплох, но вместо этого он смотрит мне в глаза и шепчет:
— Конечно, сладкая. Не волнуйся.
Но как же можно не беспокоиться, когда он, такой большой, собирается входить в меня?
Айзек делает это медленно, но устойчиво.
Моё тело напрягается; я крепче сжимаю его плечи, готовясь к тому, что будет дальше. Он замечает, что я напряжена.
Из страха и беспокойства он останавливается.
— Я делаю тебе больно?
— Нет, я в порядке. — отвечаю я тихо.
— Тогда выдохни и расслабься.
С каждым глубоким толчком я чувствую, как начинаю получать больше удовольствия. Я чувствую его дыхание на себе. Он проводит дорожку из поцелуев — мои губы, мочка уха, шея, не оставляя не одну часть без внимания. Я ощущаю тепло и мягкость его губ, которые посылают волны экстаза. Наконец-то я могу полностью расслабиться.
Никакой боли. Удивительно.
Теперь я могу наслаждаться каждым движением, которые наши тела совершают в унисон. Он должно быть тоже это чувствует, ибо его движения становятся быстрее и жестче.
Прежде чем я полностью достигаю своего пика, он хватает меня за бедра, и мы снова становимся совершенно неподвижными, что заставляет меня громко ахнуть.
— Блять, детка, с тобой всегда так хорошо. — говорит он полу стоном.
Он издает удовлетворенный стон, сопровождаемый последним сильным толчком. Я нахожусь в полной гармонии с его телом и чувствую каждый пульс и движение, взрывающиеся внутри меня. Я едва могу сделать вздох, от накатывающего оргазма. Сейчас я понимаю, как сильно я влюблена в него и как же хорошо мне с ним.
Я так долго переживала по поводу моих чувств, но сейчас я осознала — я хочу быть с ним и никогда не отпущу.
Но не успеваю я открыть и рта как он нежно берет моё лицо в свои ладони. Мы стоим нос к носу, чувствуя дыхание друг друга на своих губах.
— Мне кажешься, я влюбилась. — признаюсь я, прерывая тишину.
— И я. — тихо отвечает Айзек.
Мы продолжаем обнимать друг друга, пока наши тела успокаиваются, а мысли бешено бегают от радости. Он ложится на спину, и я прижимаюсь лицом к его шее и вдыхая восхитительный аромат горячего секса и страсти.
*** Когда эйфория случившегося проходит и здравый смыл возвращается ко мне — беспокойство не отпускает меня.
У меня были парни, но до секса это никогда не доходило. Мне всегда казалось это чем-то сакральным. Я всегда мечтала о том, что это будет происходить с моим любимым человеком и невероятно романтично. Идея лишиться девственности в детдоме или на вечеринке где-то в углу казалась мне отвратительной.
Но я не была монашкой и не малого знала. Да, кровь может не пойти в первый раз, но с размером как у Айзека, она может пойти даже если ты далеко не девственница.
Можно же было ощутить хоть какой-то дискомфорт? Почему всё прошло так гладко? Почему моё тело словно знало, что делать?
И хотя, наслушавшись разных историй, я была рада, что со мной всё прошло так хорошо, но меня всё равно это гложет.
Я решила взять его компьютер и посмотреть в интернете. Мне нужно было узнать это, и я была готова открыть интернет-браузер и сразу перейти на поиск, если бы не увидела папку со своим именем. Интерес взял вверх, и я открыла. Мое сердце учащенно забилось, не зная, чего ожидать. Внутри были мои фотографии, сделанные без моего ведома.
Это была смутная и тёмная фотография. Я сижу на заднем сидении его машины, с закрытыми глазами — скорее всего сплю.
Я никогда не ехала с ним на машине.
Открывая информацию о фото, я чувствую, как моё сердце лезет в горло, когда вижу дату.
*** Татуировка, выглядывающая из-под кофты Айзека, меня интересовала уже давно. Это был большой рисунок, который покрывал всю его спину — дизайн был замысловат и полон деталей. Там изображался феникс, восстающий из пепла. Перья феникса были смесью оранжевого, желтого и красного цветов, а его крылья величественно расправлены. Создавалось впечатление, будто феникс стоит на темном дымчатом фоне.
Я провела пальцами по татуировке на спине Айзека, ощущая грубую текстуру чернил под кончиками пальцев. Он вернулся уставшим и лёг на диван. Я сидела на полу возле него.
— Айзек, тату за секрет? — сказала я, поворачиваясь к нему лицом.
— Конечно, что ты хочешь знать? — ответил он.
— Что за история стоит за этим? — спросила я, любопытство взяло верх надо мной.
— В меня стреляли, когда я служил в армии, и это оставило довольно неприятный шрам. Тату, чтобы скрыть это.
— Какой кошмар! Когда это было?
Он сжал губы.
— Около десяти лет назад. Итак, каким бы секретом ты бы хотела поделиться?
Было видно, что он не хотел говорить об этом. Я проглотила ком в горле перед тем, как ответить.
— Хочу поделиться чужим секретом.
— Например?
— Твоим.
Айзек поднял брови удивляясь.
— Заинтригован. Рассказывай.
— Мы были знакомы до этого.
========== 6 ==========
Айзек Харрисон.Я не могу этого отрицать.
Мне нравится эта новая Кристал.
Она милая и добрая, любит носить платья и заплетает волосы в косы, как лесная нимфа. Она любит проводить со мной время, пытается учиться здешнему образу жизни и провожает меня, когда я ухожу, такими благодарными глазами, будто бы я какой-то герой.
И не поймите меня неправильно, я наслаждаюсь её обществом… Но иногда я не могу удержаться от тоски по моей Кристал. Той, кто была свирепой и независимой, которая не терпела дерьма от меня. Та, кто бросила бы мне вызов и укусила в ответ, когда я этого заслуживал. Она была похожа на дикое животное, неукротимое и непредсказуемое, и именно это делало её неотразимой для меня. Кристал была такой, какой еë сделал я. Но теперь она всего лишь тень себя прежней. Она потеряла свою искру, страсть и сущность.
Я скучаю по острым ощущениям наших сражений, по искорке наших споров. Но сейчас всё, что у меня есть — это послушное, благодарное создание.
У меня такое чувство, будто я что-то потерял.
Я хотел, чтобы она разозлилась, оттолкнула меня, постояла за себя. Именно тогда она была по-настоящему живой. Это было похоже на наблюдение за диким животным в его стихии, неукротимым и непреклонным. И теперь, с потерей памяти, эта часть её исчезла.