***
Я сойду здесь с ума.
Единственным звуком в комнате было тихое гудение вентиляционной системы.
Вчера я попробовала заговорить с ним опять:
— Пожалуйста, просто дай мне знать, что происходит. Почему я здесь? Чего ты от меня хочешь?
Тишина.
Изоляция была невыносимой, и я жаждала любой коммуникации, даже если это было с человеком, который взял меня в плен. Порой тишина сама казалась слишком громкой и мне приходилось говорить сама с собой, пытаясь сохранить рассудок.
Сегодня Айзек пришёл без рубашки, его рельефные мышцы блестели от пота. Видимо, он выходил на пробежку. Его грудь учащённо вздымалась при каждом вдохе, а кожа была разгорячённой и красной. Он был такой мускулистый и мужественный. Я судорожно сглотнула от одной лишь мысли, что он может сделать.
Он подошёл ко мне, и я почувствовала, как свело низ живота. Когда Айзек присел на корточки рядом со мной, меня окружил его запах. Его глаза впились в мои, и на мгновение я забыла где нахожусь.
Похититель поднёс бутылку к моим губам, и я жадно выпила, чувствуя, как прохладная жидкость успокаивает моё пересохшее горло. Боковым зрением я видела, как напрягались его бицепсы при каждом движении. Мне было неловко находиться так близко к нему.
— Айзек, пожалуйста, развяжи меня. Это слишком больно. Хотя бы на долю минуты!
Несколько секунд он смотрел на меня своими бесстрастными глазами, не шевеля ни единым мускулом, а потом развернулся и ушёл.
Я чувствовала, как слезы катятся по моим щекам, а боль в моём теле усиливается. Закрыв глаза, я попыталась выровнять дыхание и успокоиться.
Он вернулся.
Айзек развязал мои руки и налил какую-то маслянистую жижу немного себе на ладони, потирая их друг о друга. Взяв мои руки в свои, он начал медленно массировать их, прокладывая путь от пальцев к запястьям и вверх по предплечьям, втирая ароматное масло.
— Спасибо. — благодарно прошептала я.
Его прикосновения были такими нежными и трепетными, несмотря на то, что происходило последние дни. Но в тоже время я не могла отрицать облегчение, которое это мне принесло. Я закрыла глаза и, откинув голову назад, издала тихий стон удовлетворения.
Это было слишком хорошо.
В комнате было тихо, если не считать звука его рук, скользящих по моей коже, и моего собственного дыхания. Невольно я стала наблюдать за его руками. Кожа была мозолистой и покрытой шрамами, свидетельствовавшими о тяжелой работе. Несмотря на мой страх и ненависть к нему, я не могла отрицать, что его прикосновения будоражили моё тело и разум.
Вскоре он закончил и, не говоря ни слова, свёл мои руки вместе и завёл обратно мне за спину.
Когда дни превратились в недели, я поняла, что Айзек не собирается разговаривать со мной в ближайшее время. И было неважно просила ли я, умоляла или кричала, чтобы он развязал меня, заговорил со мной или отозвался на какую-либо просьбу: он оставался стойким и молчаливым. Иногда казалось, будто бы он был статуей, холодной и бесчувственной.
Я пыталась скоротать время, считая в уме секунды, минуты и часы, но это только заставляло меня чувствовать себя ещё более безнадёжной. Именно тогда мне пришла в голову идея общаться с Айзеком с помощью невербальных сигналов.
Я пыталась поймать его взгляд и находить закономерности в поведении. Вскоре мне было легко сказать, когда он был в хорошем или плохом настроении, когда он был уставшим или беспокойным, когда он обращал на меня внимание или игнорировал.
Несмотря на свой гнев и разочарование, я знала, что должна продолжать играть в игру Айзека, если хочу выжить. Поэтому я стала делать всё покорно и больше не задавала вопросов.
Казалось, прошла вечность с тех пор, как меня взяли в плен, и изоляция начинала сказываться на мне. Я поймала себя на том, что разговариваю сама с собой, пытаясь разобраться в том, что со мной происходит. Но ответа не последовало, только звук моего собственного голоса, эхом отдававшийся в темноте.
Однажды Айзек вошёл в комнату и встал передо мной. Я чувствовала, как его глаза выискивают что-то во мне. Моё сердце учащенно забилось.
Внезапно я услышала его глубокий и хрипловатый голос.
— Кристал, Кристал, Кристал… — протянул он, словно пробуя моё имя на вкус.
— Ты заговорил… — мне казалось, я начала бредить, — Почему?
Айзек посмотрел на меня своими пронзительными глазами и глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Люди — социальные существа, Кристал. Социальная депривация может оказывать глубокое воздействие на психику. Я хотел сделать тебя более жизнерадостной, посмотреть, как ты отреагируешь на эту ситуацию и как справишься без какой-либо внешней стимуляции.
Я не могла поверить своим ушам.
Этот жестокий сукин сын…
Он играл в игры с моим разумом, обращаясь со мной как с лабораторной крысой. Мой гнев быстро превратился в ярость.
— Жизнерадостней? После того как ты украл меня, связал и стал держать, как скот?! Как ты мог так поступить? — закричала я, дёргая за веревки, которые связывали меня, — Ты не имеешь права играть в Бога с моей жизнью!
Айзек молчал. Я чувствовала, как моя кровь закипает от ярости, но он просто стоял на своем месте и наблюдал за мной своим пугающим взглядом.
Я глубоко вздохнула в попытке успокоиться. Мне нужно было проявить смекалку, чтобы найти выход из этой ситуации. Но мне было трудно ясно мыслить, когда он вот так смотрел на меня.
— Я требую, чтобы меня освободили. — твердо сказала я, пытаясь вернуть себе хоть какое-то чувство контроля, — Я больше не могу этого выносить. Мне нужно уйти.
Но Айзек только покачал головой.
— Боюсь, это невозможно, Кристал. Ты здесь не просто так.
— Что?..
Он наклоняется ближе, его горячее дыхание касается моего лица.
— Ты слышала меня? — говорит он низким, угрожающим голосом, — Ты здесь, потому что я привёл тебя сюда. Ты здесь, потому что я хочу, чтобы ты была здесь.
Улыбка Айзека стала шире, обнажив ряд острых белых зубов, сверкнувших в тусклом свете. Он делает паузу перед тем, как продолжить, позволяя своим словам осмысляться:
— И ты никуда не пойдешь, пока я не дам разрешение.
От его слов у меня по спине пробегают мурашки.
Что же, каким-то образом надо найти в себе силы дать отпор…
========== 11 ==========
Кристал Мартинез.Месяц назад.
Я проснулась от звука удара чего-то тяжелого об пол. Внезапно комната наполнилась ослепительным белым светом и оглушительным шумом. Я закричала от неожиданности, пытаясь разглядеть, что же происходит.
Айзек стоял передо мной, держа в руках фонарик и пустую металлическую кастрюлю. Он посмотрел на меня пристально и внимательно, что бросило в дрожь. Я открыла рот, чтобы заговорить, но не знала, что и сказать.
Ни говоря ни слова, он придвинулся ближе, поднимая сковороду над головой. Я стала сопротивляться, но чертовы верёвки впивались в кожу всё глубже. Металл соприкоснулся с полом рядом со мной, заставив меня подпрыгнуть на месте от испуга.
Айзек рассмеялся, и у меня по спине пробежали мурашки. Он наклонился, его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего, обдав, словно кипятком, фразой:
— Что-то не так?
Я покачала головой, пытаясь отстраниться от него. Но он схватил меня за руки и прижал к себе. Его глаза впились в мои, заставляя меня чувствовать себя маленькой и беспомощной.