Айзек высвобождается из объятий, когда понимает, что я перестала плакать и смотрит мне в глаза, вытирая слезы большими пальцами:
— Прости, что я надавил на тебя, но ты должна понять, что это был единственный способ заставить тебя открыться.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в лоб. Его губы задерживаются на моей коже на пару секунд. Это прикосновение было такое нежное и мягкое.
— Боль неизбежна, страдание необязательно. Боль — это часть жизни, но только от нас зависит как мы будем на неё реагировать. Мы можем либо позволить ему победить нас, либо использовать его, чтобы стать сильнее.
Я не могла не почувствовать некоторого раздражения от его философского ответа. Это казалось банальным ответом на мою самую настоящую боль.
Но раздражение шло от осознания, что он прав.
Айзек продолжил:
— Ты через многое прошла, и это нормально чувствовать себя измученной и недоверчивой к происходящему.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, чувствуя утешение в его словах. Он был прав: я пришла так далеко и могла не продолжить идти.
Только сейчас я заметила что-то мокрое на его рубашке. Именно тогда я поняла, что это были мои слезы. Меня охватило смущение, но Айзек лишь тряхнул рукой на это.
— А ты не мог бы переночевать здесь сегодня? — сказала я раньше, чем смогла осознать сказанное.
Ну после того как я так сильно испугалась, мне же нужен кто-то рядом?
Айзек согласился и застелил себе место на полу рядом с диваном. Устроившись, он снял рубашку через голову, обнажая подтянутую и мускулистую грудь, крепкую спину, покрытую замысловатыми татуировками. Его богатырские плечи сужались к подтянутому животу, привлекая внимание к мощным рукам и груди.
У меня перехватило дыхание. Его татуировки тянулись по его плечам и вниз по рукам, обвивая бицепсы и предплечья. Когда он повернулся ко мне лицом, я смогла разглядеть еще больше татуировок, которые протягивались до пояса брюк.
Парни в детском доме были совсем не похожи на него: они были тощими и бледными, словно едва достигшими половой зрелости.
— Кристал?
— А? Что? — мне сразу стало стыдно, что я залипла.
— Спокойной ночи. — сказал он, улыбаясь.
— Спокойной. — ответила я, чувствуя, как горели мои щёки.
Я долго не могла уснуть и постоянно ерзала по дивану, услышав шум снизу, я поняла, что не единственная кто не мог уснуть.
— Айзек, — тихо позвала я.
— Да?
Я слегка привстала и посмотрела него.
— Тоже не можешь уснуть? — Спросила я.
Он покачал головой:
— Хочешь, я расскажу тебе историю?
Я смеюсь, и этот звук едва слышен в ночной тишине.
— Сказка? — переспросила я с любопытством.
Он кивает, его губы растягиваются в легкой улыбке.
— Да, сказка. Это могло бы помочь тебе заснуть. — повторил он, и на его губах появилась легкая ухмылка.
— Хочу, — ответила я всё ещё смеясь от абсурдности этой идеи.
Айзек устраивается рядом со мной на диване и стал рассказывать:
— Давным-давно, в далекой стране, жила маленькая девочка по имени Оливия. Оливия была любопытной находчивой девочкой, которая любила бродить по городу и исследовать окружающий её мир. Однажды, бродя по лесу, она наткнулась на прекрасный кристалл. Она была очарована его сверкающими красками и решила взять его с собой.
Я сильно засмеялась.
— Ты реально собрался рассказывать?
— Не хочешь и не надо.
— Прости, прости. Не буду перебивать.
Мне нравилось слушать его голос.
— Так. Когда Оливия возвращалась домой, она встретила старую мудрую женщину, которая остановила её и сказала: «Девочка, этот кристалл драгоценен и могущественен. Но с этим на тебя он ляжет с большой ответственностью. Ты должна использовать его силу с умом, иначе это может принести вред и разрушения. Оливия, взволнованная своим новообретëнным сокровищем, не обратила особого внимания на слова старухи и продолжала играть с кристаллом каждый день. Вскоре она обнаружила, что кристалл обладает способностью исполнять желания, и она пожелала многих вещей, таких как игрушки и сладости, новых друзей и даже попросила поменять своего непослушного брата на весёлую сестру. Но время шло, и Оливия начала понимать, что её желания не делают её такой счастливой, как она думала. На самом деле она чувствовала себя ещё более опустошенной и одинокой, чем раньше. Ничего больше не приносило ей счастья. Она поняла, что была эгоистична и беспечна по отношению к силе кристалла, и это не принесло ей ничего, кроме временного счастья.
Оливия вернулась к старухе и призналась в своей ошибке. Мудрая женщина улыбнулась и сказала: «Моя дорогая, сила кристалла заключается не в том, что он может дать тебе, а в том, что ты можешь дать другим. Используйте это с умом.» С того дня Оливия использовала силу кристалла, чтобы помогать другим и делать мир лучше. Она обнаружила, что истинное счастье приходит не от получения, а от отдачи. И при этом она усвоила величайший урок из всех: самое большое сокровище в жизни — это доброта. Конец.
— Ты это где-то вычитал или только что придумал?
— Настоящий сказочник не выдает своих секретов.
— Ты не перестаёшь меня удивлять.
— Спи уже.
Перед тем как Айзек ушёл, он наклонился и нежно коснулся губами моих щеки, от его прикосновения у меня по спине пробежали мурашки. Я закрыла глаза, наслаждаясь теплом и нежностью его поцелуя.
Неужели у меня действительно появляется симпатия к нему? Чушь собачья. Я уверена это просто временное помутнение разума.
***
На следующий день он ушёл рано утром, сказал, что должен поехать в город за продуктами. У меня болела голова и особо что-то делать не получалось. Айзек показал мне как чистить рыбу и целый день я готовила полуфабрикаты, которые можно будет потом использовать.
Он вернулся поздно ночью и сел у камина, читая книгу. Я разместилась рядом с ним, снова засмотревшись на тёмные чернила на его руке.
— А что означают твои тату? — спросила я.
Они все были слишком замысловатые и связанные, чтобы делаться просто для красоты. Да и Айзек не был похожим на человека, который делает что-то просто так.
Он посмотрел на меня и сказал:
— Тайна за тайну. Я тебе про тату, а ты мне какой-то свой секрет. Одно тату, одна тайна.
— У меня нет секретов.
Я не умею их хранить.
— У всех они есть.
— Моя жизнь была скучной. Я не делала ничего такого, что было бы неправильно и это нужно было держать ото всех.
Врать я тоже не умею. Но я действительно ничего не делала.
Он смотрел на меня, снимая слой одежды за слоем, и я почувствовала себя голой перед ним, полностью открытой.
— Кристал, иногда наши секреты, это то, что делает нас уязвимыми. Как раз-таки эти вещи кажутся нам самим правильными. В конце концов, что неправильно — это вопрос восприятия.
По спине прошли мурашки.
Будто он вселился в мою голову и читает мысли.
— У-у меня складывается впечатление словно ты сам знаешь ответ на этот вопрос.
Айзек стал гладить тыльную сторону моей руки кругами.
— Я лишь высказал своё мнение.
Громко выдохнув, я решилась ответить:
— Хорошо. Мне до сих пор снятся кошмары про мою жизнь до детдома.
— Смело. Выбирай какое.