— Упокой господь ее душу, — поспешно произнесла она. — Что ты ел на обед, Алан?
После того, как миссис Фом вытащила из него полное меню, она, казалось, с возмущением восприняла это как вызов своему собственному домашнему хозяйству.
— Ничего такого, чего я сама не могла бы тебе подать, — фыркнула она. — Слава богу, кухарка спит, так что я могу совершить набег на кладовую и найти там для тебя какую-нибудь настоящую еду.
После того, как она ушла, ее муж проявил свой обычный интерес к делу своего сына. Его проницательные глаза сузились до серых щелочек на красном лице, когда он озвучил следующую мысль:
— Я ценю то, что ты можешь рассказать только мне фрагменты, Алан. Я рискую показаться мальчишкой, но мне кажется, что эта бедная женщина знала что-то, что нужно было сохранить в тайне.
— Нет, Док, — сказал Фом. — Это был несчастный случай… Но в этом есть кое-что странное. Кажется, мой клиент считал, что она была обречена, потому что он не получил телефонного звонка.
Когда на следующее утро Кросс позвонил в офис Фома, чтобы узнать новости об Эвелин, его голос звучал нормально. В нем звучало привычное нетерпение, которое сменилось унылым невнятным бормотанием, когда он услышал, что Фому нечего ему сообщить.
Позже на этой неделе Кросс зашел в «Гердлстон энд Гриббл» и попросил встречи с Фомом. Объясняя причину, он был абсолютно спокоен:
— Я был занят, улаживал эти неприятные дела со смертью бедняжки Нелл, — сказал он. — У нее есть только женатый брат без семьи, и он прохвост. Нелл вела все дела на ферме. И все же мне пришлось узнавать, как он хочет поступить с телом. И, конечно же, мне пришлось присутствовать на дознании. Это удача для полиции, что я смог опознать ее тело.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Фом.
— Я должен кремировать ее. Потому-то я и здесь. Я хочу, чтобы вы присутствовали на похоронах… Бедная Нелл всегда хотела, чтобы у нее были шикарные похороны. Она шутила на этот счет: «Никаких дешевых пирушек на моих похоронах. Уж похороните меня как следует»… Я не хочу быть единственным, кто придет на ее похороны. Я заплачу за ваше время и принесу за вас цветы. Нелл любила, чтобы на похоронах было много цветов.
Фом подавил появившееся у него желание отказаться.
— Я приду, — пообещал он, — но только из чувства уважения. Забудьте об оплате.
Затем он небрежно добавил:
— Каков был вердикт на дознании?
— Смерть в результате несчастного случая, — ответил Кросс.
— И вы приняли его?
— Конечно. На что, черт возьми, вы намекаете?
Так как Фом продолжал многозначительно молчать, Кросс горько рассмеялся.
— Вы имеете в виду то, что я говорил об убийстве, когда был пьян. Но лучше оставить все как есть. Я не могу позволить себе вмешиваться в какую-то грязь, пока моей девочки нет. К тому же, какой в этом смысл? Я ничего не могу доказать. Это только бы причинило ее брату лишнюю боль.
Фом застрочил в своем блокноте, упомянув еще одну возможность:
— Я знаю, что вы предостерегали мисс Гейнор, чтобы она не сплетничала о нашем деле, — заметил он. — Но она произвела на меня впечатление откровенной, открытой натуры. Как вы думаете: во второй половине дня в разговоре со своей подругой-австралийкой она упомянула что-то о вашей дочери или о вас самом?
— Нет, — ответил Кросс. — Я подумал о том же, поэтому позвонил в Международный клуб и — как бы глупо это ни было — попросил эту женщину повторить все, что Нелл говорила обо мне. Я был слишком осторожен. Если бы только Нелл рассказала об этом, прежде чем она умерла.
Когда Фом пообещал присутствовать на похоронах Нелл, он понятия не имел о длине путешествия, которое ему придется проделать. Он подавил неприличное чувство сожаления о потраченном времени, когда катафалк свернул у таверны Хорнс в Кеннингтоне, чтобы продолжить долгий путь по Брикстон Хилл, мимо новых домов в Стретэме, вниз и в обход общественного парка до Норбери.
Они были не единственными, кто пришел на церемонию в церкви. Австралийка присутствовала там из сочувствия к путешествовавшей с ней туристке, которая была обманом лишена своего отпуска. Ее сопровождала американка, которая хоть и была совершенно незнакома с Нелл, но хотела почтить память своей соотечественницы, а также понаблюдать за английской церемонией.
Фом ощутил необычайно сильную реакцию на это печальное событие. Когда короткая, драматичная служба подошла к концу, и гроб с телом скрылся из поля его зрения, он внезапно ясно увидел Нелл — ее сияющее лицо.