Так как Гойя страдала от лишнего веса и имела слабое сердце, полученный шок, казалось, замедлил ее кровообращение. Все это грязное дело было загадкой, которая пугала ее тем сильнее, что она не могла это обсуждать. Всякий раз, когда она упоминала об этом, ответом ей служил только непонимающий взгляд или покачивание головой.
Сердце женщины предательски забилось при звуке громкого удара по другую сторону от тонкой разделительной стены. В поисках компании она поспешила выйти на площадку лестницы, где мисс Пауэр как раз вытаскивала коробку с книгами через открытую дверь своей квартиры. На ней был зеленовато-синий твидовый костюм, поверх пальто в тон ему и твидовая же стеганая шляпа, надвинутая на глаза.
Когда появилась Гойя, мисс Пауэр посмотрела на нее так, будто ее оскорбляло присутствие женщины.
— Приехал фургон? — спросила Гойя.
— Нет, — отрезала мисс Пауэр, возвращаясь обратно в свою комнату.
— Но вы одеты.
— Я предпочитаю быть наготове.
— Кому вы это говорите. Я весь день продолжаю слоняться без дела. И я не вещь. Это убийство…
Мисс Пауэр оборвала Гойю, захлопнув за собой дверь номера 17. Не имея возможности отвести душу, посплетничав, женщина пересекла широкую площадку лестницы и взглянула поверх балюстрады. Однако ей открылся вид только на белый отблеск от купающейся нимфы в холле, и, тяжело вздохнув, она вернулась в номер 16.
Тут она решила, что горячее питье согреет и приободрит ее. Когда она обедала и пила чай здесь же, то всегда приносила с собой термос, и сегодня он, до сих пор закрытый, стоял на одной из книжных полок.
Неловко откупорив его, она с нервной поспешностью налила себе кофе, при этом часть его выплеснулась на блюдце. Затем она опустилась на диван и жадно, большими глотками стала пить.
Внезапно она фыркнула от досады, осознав, что держит чашку с блюдцем неровно. Струйка жидкости стекла на одну из ручек дивана, где расползлась пятном размером с бесформенный виноградный лист.
Гойя уставилась на него, и ее промашка разрослась до масштабов катастрофы. Ее особое значение медленно дошло до сознания мадам, и ее черты исказились в гримасе ужаса. Бросившись вон из комнаты и вниз по лестнице, она распахнула дверь офиса майора Помероя.
Там Гойя стояла в дверях, хватая ртом воздух, пока, отдышавшись, не выговорила:
— У меня случилось неприятное происшествие. Я пролила кофе на диван.
Глава XVIII. «Где ты?»
К удивлению своей секретарши, майор прервался на середине фразы.
— Я закончу позже, — сказал он ей.
Хотя дело касалось всего лишь хорошо известного ему неосмотрительного жильца, он, очевидно, хотел оценить ущерб, нанесенный его имуществу.
— Если вы поднимитесь наверх, — сказал Померой Гойе, — я присоединюсь к вам через минуту.
С опасной поспешностью мадам поспешила вверх по лестнице. Майор последовал за ней присущим ему неторопливым шагом, но, когда он закрыл за собой дверь номера 16, выражение его лица перестало быть равнодушным.
— Взгляните! — воскликнула Гойя, указывая на пятно. — Это бросается в глаза.
— Чертовски верно, — согласился Померой. — Вы дура.
— Это была случайность. Помогите мне передвинуть диван к другой стене.
— Нет. У нас нет времени на то, чтобы все передвигать. Она может появиться здесь с минуты на минуту. Найдите что-нибудь, чтобы скрыть это.
— Что? — выдавила мадам, хватая воздух накрашенным лягушачьим ртом.
— Шарф… или большой платок. Быстро.
Побужденная к движению, Гойя бросилась к шкафу-гардеробу и покопалась в глубоких карманах в подкладке своей меховой шубы. Вытащив большой квадратный шелковый шарф, сочетавший оттенки пурпурного и фуксии, она небрежно набросила его на пятно.
— Вот, — сказала она. — Все снова в порядке.
Майор посмотрел на нее с холодным презрением. Взяв ее самую большую пару ножниц, он решительно разрезал шарф пополам.
— Как вы смеете? — запротестовала Гойя. — Вы испортили его!
— А вы могли испортить все остальное, — напомнил ей майор.
Положив половину шарфа в карман, он уложил вторую половину поверх пятна, а затем встал и осмотрел ее, будто бы изучая полученный эффект.
— Не прикасайтесь к нему, — приказал он. — Держитесь подальше от этого дивана. Вам будет безопаснее сидеть за вашим столом.
Мадам Гойя безропотно повиновалась. С трудом втиснувшись в узкое пространство, она прижала одну руку к сердцу.
— Это было действительно рискованно, — сказала она. — Я рада, что позвала вас. Я никогда бы не заметила, что оплошала, пока не стало бы слишком поздно.