— И повсюду веранды — они соединяются. Любой может забраться сюда.
— Что ж, можно переехать, если дело дойдет до этого. Мы переедем в отель сегодня.
— Нет. Отели небезопасны. Там люди постоянно сменяют друг друга.
— Может, вам понравится в деревне? — терпеливо спросила Моди.
— В деревне? — тихо воскликнула мадам. — Поля и деревья. Меня бросает в дрожь от этого… Нет, я должна оставаться здесь.
Однако постепенно Гойя восстановила контроль над нервами, занявшись повседневными делами. Когда в обычное время за ней приехал заказанный автомобиль, она приободрилась при виде шофера, Кромера, которому было поручено возить ее. Он был плотным мужчиной, и его широкая спина всегда вселяла в мадам уверенность, ведь она была так широка, что его форма едва не расходилась по швам.
— Заберите меня через час, — сказала Кромеру Гойя, когда автомобиль добрался до Померании Хаус.
Несмотря на колотящееся сердце, она вошла в холл в своей обычной величественной манере, но вместо того, чтобы подняться по лестнице, направилась в офис. Маленькая секретарша, которая просматривала почту, подняла глаза, ожидая неприятностей.
— Будьте добры, скажите майору Померою, что я съезжаю этим утром, — объявила мадам.
— Вы не измените своего решения? — спросила секретарша. — В газетах нет ничего о том… о том, что произошло вчера. Даже Пирс ничего не знает об этом. Я уверена, что никакой огласки не будет.
— Благодарю, я уже обо всем договорилась. Фургон для перевозки должен забрать мою мебель. Где Пирс?
Майор, который слушал их разговор, стоя снаружи, медленно вошел в офис и объяснил, что швейцар находится в подвале, разбираясь с неисправной электроосветительной установкой, а затем выразил сожаление по поводу потери хорошего арендатора.
Через полчаса этот фарс был завершен. Фургон прибыл вовремя, и майор проводил грузчиков в номер 16. После того как мебель в рекордно короткие сроки была вынесена на улицу, а ее грохот был должным образом отмечен любопытными обитателями дома, Гойя вошла в офис и оставила там свой ключ.
Сделав это, она почувствовала облегчение.
— Вы оставите адрес для пересылки? — спросила секретарша.
— Он у вас есть. Сент-Джонс-Вуд.
Гойя дожидалась своей машины у дома, ощущая облегчение. Предвкушая свою свободу, она надменно взглянула на майора, когда тот присоединился к ней.
— Дайте мне знать, если ваш адрес изменится, — прошептал он.
— Если это произойдет, вас уведомят об этом, — ответила Гойя. — Если вы думаете, что я пропаду из виду как раз тогда, когда ожидаю свои дивиденды, то вы настроены чересчур оптимистично.
Однако ее хорошее расположение духа скоро было испорчено. Когда она вошла в холл своего многоквартирного дома, его жильцы обсуждали недавнюю трагедию. По какой-то причине, которая до сих пор оставалась неясной, лифт сорвался с высоты третьего этажа и упал на дно шахты, при этом погибла пожилая дама.
Когда мадам услышала об этом происшествии, она прежде всего ощутила любопытство, желая узнать какие-нибудь ужасные подробности. Ее сочувствие к жертве выразилось в обычном закатывании глаз и поджатии губ. Однако когда дневной свет угас, этот случай вдруг приобрел зловещий смысл.
Секретарша майора Помероя позвонила мадам. Моди ответила на звонок и повернулась к Гойе, хихикая от волнения.
— Вы слышали последнюю шутку? — спросила она. — Вы — покойница, вот тебе раз!
Служанка объяснила, что новости о происшествии с лифтом достигли Померании Хаус через швейцара, который знал Пирса, и там подумали, что жертвой несчастного случая стала мадам — из-за ее возраста и иностранного имени. Сказав это, Моди заметила, что нижняя челюсть ее хозяйки трясется.
— Моди, — хрипло сказала Гойя, — они подумали, что это я, потому что этот лифт предназначался для меня. Это было подстроено.
— Не глупите, — возразила Моди. — Они не могут пойти на всякие хитрости, когда я рядом с вами наготове с острым ножом. Он все еще при мне.
— Ты дура. Я не смею оставаться здесь. Ту девушку убили в квартире. Она слишком много знала. Я знаю больше.
— Если вы не будете хорошей девочкой, я задам вам трепку. Ложитесь и поспите немного.
После того, как преданная тщедушная Моди затащила и водрузила свою грузную хозяйку на роскошную кровать, мадам начала постепенно расслабляться под воздействием окружающего ее тепла и комфорта. Освободившись от тесной одежды, она надела халат, а ее ноги в чулках покоились на грелке. Ее окружала надежность привычной роскошной обстановки — толстый ковер и парчовые портьеры.