Тот слегка поклонился, взял бокал и, прежде чем сделать глоток, прибавил:
– И твою дочь.
Лицо Князя потемнело, глаза сузились, он молча опустошил бокал и отошёл к окну. А Лаэрт замер на месте.
«Наверное, стоило держать язык за зубами», – ухмыльнулся он про себя, надеясь, что не испортил только что заключённый мир.
– Я хочу показать тебе кое-что, – глухим голосом произнёс Князь, вновь поворачиваясь к Лаэрту. – Дай мне руку и не сопротивляйся.
Тот сделал, как требовалось и в следующий миг они уже стояли посреди темного зала. Вокруг один за другим зажглись огни и Лаэрт понял: они были в том самом доме посреди песков, в злополучном зале, который послужил для него точкой невозврата. Князь махнул рукой и в центре зала появилась она. Эльза. Лаэрт сжал руки в кулаки. Женщина выглядела точно так, какой он оставил её тогда.
– Каждый год я возвращаюсь сюда, чтобы увидеть её вновь, – негромко произнёс Князь, вглядываясь в статую перед собой. В его голосе сквозили теплые нотки.
– Ты не предал её земле?
– Считаешь меня сумасшедшим?
– Не безумнее, чем я сам.
– Возможно, – задумчиво произнёс Князь, махнул рукой, и женщина вновь исчезла. Вкрадчивым голосом он спросил: – Хочешь поговорить со своей женой?
– Это возможно? – Лаэрт впился взглядом в Князя, тот молчал. – Да, хочу.
Князь опустил голову, сделал глубокий вдох и вновь поднял взгляд на своего бывшего врага. Его зрачки сузились, лицо стало жестче.
– Смотри мне в глаза, – приказал он. – Я не знаю, что именно ждёт тебя там. Но наверняка там будут тени из прошлого, они попытаются затащить тебя, запутать, сбить с толку. Помни о сыне, это поможет тебе вернуться. Найдёшь меня, я тебя выведу. Но не ошибись. Настоящий я выгляжу только так.
Лаэрт окинул его взором: волчий взгляд, волчья рука. Он кивнул и без колебаний взялся за протянутую когтистую руку Князя.
– Помни о сыне, – повторил тот.
И Лаэрт почувствовал вспышку. Его откинуло куда-то вдаль. В бесконечное пространство. Он потерял связь с Князем и ошарашенный болью и светом, беспомощно озирался в полном одиночестве. В голове вспыхивали сцены из прошлого, одна больнее другой. Друзья, учитель, пепел, бокал, клетка, тотем…
– Лэр, – послышался голос откуда-то издалека. Тэйя. Она звала его.
«Лэр…»
Не раздумывая, он помчался на голос.
«Свет. Тэйя. Ты. Здесь. Милая. Думаю о тебе всё время. Люблю. И всегда буду любить только тебя. Как хорошо с тобой. Остаться здесь. Быть с тобой вечно. С тобой и Тором. Тор. Где он? Да, ты права. Я должен к нему. Должен заботиться о нём. Прости, милая, мне пора.»
Он с трудом оторвался от призрака, сделал шаг назад и позвал:
– Князь! Азаир!
И тут же сотни тысяч Азаиров заполнили пространство. Они сидели, развалившись в кресле, самодовольно расхаживали перед ним, протягивали кольцо, заставляли взять бокал, предлагали свои услуги, помощь, манили, улыбались, смеялись над ним, а он продирался сквозь их толпы, отмахивался от них и судорожно соображал, где же настоящий. Тот, кто вернет ему Тора.
Внезапно он наткнулся на него: Азаир стоял, спокойно скрестив руки на груди и глядя перед собой. Не паясничал, не заговаривал. Из всех окружающих он, пожалуй, казался наименее живым.
– Отведи меня к сыну, Князь, – попросил Лаэрт и тот снова протянул ему свою когтистую руку.
Они не проронили ни слова до самого возвращения в замок.
*****
– Ты в порядке? – спросил Лаэрт, глядя на застывшее посреди кабинета изваяние.
Князь кивнул.
– Ты свободен, – негромко произнёс он. – Выспись. Завтра в десять вечера тебя будут ждать в Храме Силы.
– Спокойной ночи, – попрощался Лаэрт и направился к выходу.
Закрывая дверь, он заметил, как Князь опустился на колени и взялся за плечо.
*****
Решив после ультиматума Князя воспользоваться вторым шансом, Лаэрт переехал в отель почище. И сейчас, едва закрыв за собой дверь в кабинет, он быстрым шагом вышел из замка. Оказавшись за границей блокировки постороннего вторжения, переместился в свою комнату – убогую клетушку с видом на глухую стену, но без облезших стен, паутины и стандартных пьяных драк в коридоре. Скинул китель и, в чем был, завалился на кровать. Лаэрт невидящим взглядом уставился на тонюсенькую полоску неба над головой. Он не знал, что произошло. Было ли путешествие настоящим или умелым гипнозом?
«Тэйя простила, любит, рада за сына.»
Это всё, о чём он молил все эти годы и могло быть обыкновенной проекцией его собственных желаний.
«Князь манипулировал им?»
В последнее время Лаэрт остро чувствовал фальшь, но всё время, что он провёл с Князем, ничего подобного не ощущал.