***
Каро действительно направлялась к своим мужчинам. Как обычно зашла в келью, взяла изящную золотую чашу и неторопливо зачерпнула из источника. Отпила, слегка коснувшись губами прохладного металла, произнесла ритуальные слова, прощаясь с Храмом до утра. На этом с обязанностями было покончено и, предвкушая скорую встречу с двумя служителями из своей свиты, жрица направилась было в свои покои. Но остановилась и напоследок почему-то вдруг решила заглянуть в зал. Там у жертвенного алтаря стоял мужчина. Черная тень, с ног до головы в плаще, замерла словно статуя. Жрица даже моргнула, но видение не исчезло. Не спеша, она приблизилась к возвышению, надеясь распознать, кто бы это мог быть. Но безуспешно. Гал, Верховный жрец, гораздо крупнее – его не спутаешь ни с кем. Рэй, его помощник? Но тот не столь внушителен, как тень у алтаря. Да и зачем бы Рэю устраивать этот театр. Кому еще понадобился алтарь в это время суток, женщина не смогла придумать.
– Я могу Вам помочь? – поинтересовалась она привычным, чуть снисходительным тоном властительницы храма, и вдруг ее откинуло на камень. Все произошло так молниеносно, что женщина оторопела. Мужчина в одно движение перемахнул через алтарь. Грубо толкнул, прижав к камню своим телом, ладонь легла на шею женщины, а другая рука удерживала заломленные за спиной руки. Жрица попыталась воспользоваться силой, откинуть незнакомца, но все ее усилия отскакивали от железной глыбы, сжимавшей ее горло. Здесь! В ее собственном храме! Каро задыхалась от гнева… и, все же – на то она и Верховная Жрица – постаралась откинуть эмоции и, если уж не увидеть, то прочувствовать с кем имеет дело. Огонь, желание и ненависть, исходящие от незнакомца, обожгли сознание. Его аура подавляла, заставляла сжиматься от страха, дрожать от властных прикосновений и одновременно желать их. Подобных ощущений Каро не испытывала никогда.
«Кто-то, кто смог обойти блокировку. И ужасно могущественный… Не может быть…»
Она собралась с силами, извернулась и – о, удача, – сдернула капюшон. Женщина замерла, ее глаза округлились. Правая сторона лица мужчины светилась, а вместо привычных иссиня-черных глаз, в темноте сверкали вертикальные зрачки. И лишь седые волосы затянуты на затылке, как обычно.
Ошарашенный взгляд Жрицы отрезвил Князя. Оскалившись напоследок, он выпустил женщину из своих тисков и отступил. Не произнеся ни слова, развернулся, пошагал прочь, но, едва спустился с постамента, как предплечье резануло. А в нескольких метрах от него об пол звякнул ритуальный клинок. Мужчина развернулся и в один прыжок вновь оказался рядом с женщиной. В ярости сверлил ее взглядом, но жрица не дрогнула. На удивление спокойно смотрела в глаза и даже чуть улыбнулась.
– Играешь со мной, – процедил он с нескрываемой злостью.
– Тебе это нужно, – негромко отозвалась женщина. – Не уходи просто так. Возьми, что хотел.
– Ты не понимаешь, во что ввязываешься, – прохрипел Князь, вновь опустив ладонь на её шею.
– Покажи, – ровным голосом потребовала жрица.
Его светящаяся рука скользнула от шеи вниз и женщину словно током пробило. Боль и желание, заставляющие содрогаться, сводящие мышцы, словно ломка. Не давая опомниться, Князь провел ладонью по волосам жрицы, схватил за хвост и резким движением дернул на алтарь. Развернул спиной к себе, развел руки так, что те тут же скрылись в цветах-оковах, и рванул полы ее туники. Толчок и Каро вскрикнула, изогнулась под мужчиной. Но Князь уже отключился. Не слышал ничего и никого. Ненормальный, неистовый, ненасытный. Грубо и по-хозяйски распоряжался ее телом. Заставляя забыть обо всем на свете. О том, что вообще существует что-то еще, кроме него… Он покинул храм с первыми лучами солнца, оставив изнеможённую женщину на алтаре под собственным плащом. Шепнул: «Войдут, когда разрешишь», коснулся губами лба и испарился.
А Жрица еще долго не могла прийти в себя. Дрожала, как от холода, и пыталась совладать с обессиленным телом. Следы на коже побагровели и грозились превратиться в кошмарные синяки, но женщину это не волновало. На животе и груди саднила пара неглубоких порезов от ритуальных клинков – когда они оказались в руках Князя, она не заметила. Но готова была сама себе резать вены, если прикажет. Да и приказа не надо, лишь бы продолжал, лишь бы не останавливался. Его свечение завораживало, притягивало. Она ползала вокруг мужчины, отдавала все, что умела, полностью и без остатка. И это пугало. За свою жизнь в храме Каро испробовала все, получала удовольствие от многого. Думала, ее уже ничем не удивить, но такое… Наверное, так оно и должно быть. Ведь он их повелитель. И ее предназначение – служить ему. Что она и делала. Ему хотелось боли, и она с радостью подставляла грудь под его клинок, а сама вгоняла мужчине лезвие в плечо. Ласки – и женщина вылизывала все, до чего ей только позволяли дотронуться. Вся ночь прошла, как одна долгая сладко-мучительная судорога. Как наркотик. А теперь пришло отрезвление. И осознание, с кем она была.