***
Князь вернулся в свои покои, вошел в спальню, сдернул превратившуюся в лохмотья рубашку. Кровь на плечах и торсе запеклась, раны затянулись. А вот в мозгах все так же стреляло разрывными. Этот чертов камень вытащил из него наружу все, что мог. Почти все. Жрица была чертовски хороша. Чувственная, податливая и, если этого требовалось, жесткая. Но даже предаваясь безумной страсти и едва не теряя контроль, он не позволил себе раскрыться полностью. Достаточно и того, что женщина видела его таким. Его внутренний зверь рычал, рвался на свободу. Нестерпимо хотелось впиться в это изящное тело, испить его до дна. Но уступить зверю, выпустить наружу, когда он сам в таком состоянии, было бы сродни двойному убийству – собственному и женщины. Вряд ли Верховная Жрица пережила бы эту ночь не поплатившись разумом, а он, наверняка, окончательно потерял бы контроль и уже не смог бы стать прежним.
Мужчина мерял шагами полупустую комнату. Мебели здесь не было, а кроватью служило возвышение – покрытый шкурами помост, больше походивший на походную постель какого-нибудь военачальника, чем на княжеское ложе влиятельного правителя. Но мужчину это не смущало. Спать, когда это удавалось, он предпочитал на полу. Сейчас же о сне не шло и речи. Изматывающее, выворачивающее наизнанку свечение, наконец, угасло, уступив место привычным уже раздражению, усталости и бессоннице. Ночь с жрицей облегчения не принесла, хотя он и наслаждался каждым ее мигом. Жрица помогла снять наваждение, смягчила приступ, вызванный передачей силы. Приняла на себя его одержимость. Но не то. Этого было недостаточно. Ее было недостаточно. Рана в глубине души все так же кровоточила, и для исцеления нужна была другая.
«Но даже если бы эта другая была здесь, приняла бы она его таким?»
Мужчина зло оскалился.
Быстрым шагом вышел из спальни, пересек коридор и с грохотом распахнул двери напротив. Это была настоящая спальня, большая, с огромной кроватью, с зеркальным столиком, пуфиком, креслами и прочей ерундой, создающей уют и атмосферу. Одну ночь здесь он был почти счастлив. Со своей первой женой, с Эльзой. Не в силах больше сдерживаться, Князь одним махом опрокинул столик, следом полетели зеркала, балдахин… Он крушил все, что попадалось под руку, пока спальня не превратилась в груду хлама. На ладони сверкнуло белое пламя, и через миг комната была пуста, лишь пепел на каменном полу и почерневшие от сажи стены.
Мужчина стоял, прислонившись к окну и взирал на черные скалы вдали. Внутри было пусто, мысли и злость ушли.
– Хозяин, – послышалось за спиной.
– Иди к черту, – глухо бросил не оборачиваясь.
– Позволь помочь тебе.
– Убирайся, – взорвался он. – Ты опоздал на день.
– Но…
– Уходи, Гал, – непререкаемым тоном повторил Князь, разворачиваясь.
Ледяной взгляд пронзил Гала насквозь, отнял волю. Жрец механически поклонился и вышел. Так и не сказав, что прождал своего Хозяина в кабинете почти до самого утра. Да и вряд ли это тому было интересно.
А Князь вышел на балкон, забрался в шаттл и полетел к морю у подножия гор. Долго лежал в ледяной воде и, выйдя, решил вернуться в Круг Силы.
Часть 4 – Глава 9
Приглушенный свет, подсвечники у изголовья… Адель хотелось сделать что-нибудь особенное, украсить спальню, заставить цветами, одеть лучшее кружевное белье… Но чутье подсказывало, что с этим мужчиной любые изыски будут лишними. И покрутившись у шкафчиков с нижней одеждой женщина отступилась ни с чем. Приняла ванную, надела тонкое шелковое платье, просушила и расчесала волосы. Еще раз взглянула на себя в зеркало. Глаза блестели, на щеках румянец, и это хотя мужчины даже близко нет рядом. Вздохнув, женщина позвонила в колокольчик и послала за «рабом».
Тот не заставил себя ждать. Она знала, как он выглядит, во что будет одет – кроме того, что она давала, одевать ему все равно было нечего – и тем не менее, дыхание женщины перехватило, едва мужчина переступил порог. Красивый, мужественный, ей нравилось всё: его взгляд, стать, разворот плеч, то, как стоял, говорил, и седина… Мужчина смотрел на Адель без насмешки. Разглядывал светлое, струящееся платье по фигуре, а взгляд становился темнее и тяжелее.
– Тебе очень идет, моя госпожа, – негромко произнес подсевшим голосом.
И женщина осмелела. Вновь надела высокомерную маску и, удивляясь собственной наглости, приказала:
– Разденься.
Он усмехнулся и неторопливо, демонстрируя играющие мышцы, стянул рубашку, расстегнул пояс, а через мгновение стоял перед ней совершенно без всего. Женщина перестала дышать. Как часто она наблюдала за ним издалека, мечтала прикоснуться. И сейчас этой мечте суждено было исполниться. Медленно, изо всех сил стараясь скрыть волнение, Адель подошла ближе, обошла мужчину вокруг, рассматривая со всех ракурсов. Провела пальчиками по его торсу, линиям татуировки, шрамам. Прижалась всем телом к спине мужчины, обвила его руками. И радовалась, что он не может видеть ее горящего от предвкушения и стыда лица. Изящные пальчики Адель водили по его бедрам, низу живота. Тело мужчины напряглось. Он глубоко вдохнул и некоторое время наслаждался прикосновениями. Потом взял женщину за руки и грубовато развернул к себе лицом.