Глава 4.
На следующее утро Чон проснулся ни свет ни заря. С рассвета он ждал свою воровку, параллельно выдумывая рецепт новой сладости. Гук задорно напевал себе под нос, когда в магазинчик вошла Юра. Парень тут же вышел ее встречать, но застыл в изумлении. Вид девушки был более чем подавленным: слегка опухшая нижняя губа, темные круги под глазами, а из-под небрежно повязанного на шее шарфа проглядывались небольшие синяки.
—Что случилось?
Подняв на парня безжизненные глаза, девушка попыталась весело улыбнуться. Сердце Чонгука болезненно кольнуло, но он не стал продолжать расспрашивать и просто молча подошел к ней и, нежно взяв ладонь девушки в свою, резко прижал к груди. Наконец Юра оказалась в столь желанных спасительных объятьях Чонгука. Вдыхая шоколадный запах, исходящий от юного кондитера, Юра дала волю чувствам, молча зарыдав то ли от безысходности, то ли от радости. Чувствуя мелкие содрогания девушки, Чон медленно наклонился к ней, чтобы поцеловать в лоб, но Юра заметила движения парня и подняла голову. Минуту они оба смотрели друг другу в глаза, после чего губы парня нашли нежные губы девушки в настоящем, полном страсти, сладко-соленом поцелуе. Язык Чона, смело и бесцеремонно для столь юного парня, проник в рот Юры, и, поддавшись нахлынувшей страсти, девушка тут же отдалась во власть греховного, как шоколад, искушения. Подобно горячей глазури, растекающейся по бисквиту, страсть растекалась по венам Юры, заставив забыть обо всем, будто все в мире, за пределами этого магазинчика, исчезло, кроме них с Чоном. Девушка тонула в столь откровенном водовороте страсти, и, чтобы удержаться, она сильнее прижалась к юному телу парня, запустив дрожащие пальцы под пуловер, нежно лаская его упругий пресс. Почувствовав прикосновение нежных пальчиков, новый приток крови блаженно отошел от сердца парня, заставив его напрячься всем телом, сдерживая волну возбуждения. Тяжело дыша, он с трудом отстранился от Юры. Не в силах усмирить учащенное дыхание, Чон хотел тут же убежать, но Юра вовремя схватила его за руку.
— Пожалуйста, — в ее голосе звучало столько ноток отчаянья и мольбы, что парень медленно повернул к ней голову. — Пожалуйста, не убегай. Не в этот момент. Мы не будем сейчас обсуждать произошедшее. Пусть этот поцелуй останется приятным послевкусием. Только не убивай этот момент, не сбегай.
Чон не знал что на это ответить, поэтому просто молча стоял, смотря в глаза любимой нуны. Юра отпустила его руку и так ярко улыбнулась, что заставила невольно улыбнуться и его.
— Что у нас сегодня?
— Я решил приготовить конфетки из темного шоколада с клубничной начинкой. Любимый рецепт моего… — Гук запнулся на полуслове. — В общем, неважно. — бросив это, он молча удалился на кухню.
Озадаченно посмотрев ему в след, Юра проследовала туда же.
Сегодня было не так много посетителей, поэтому Гук и Юра полностью отдались приготовлению новой сладости.
— Гукки, — осторожно начала Юра, когда молодые люди сели отдохнуть за чашечкой горячего шоколада. — А почему именно шоколад Жирарделли?
Парню не хотелось делиться печально-счастливой страничкой из своего прошлого, но сам не зная почему, он начал рассказ:
— Я раньше жил в Америке. Когда мне было восемь лет, меня усыновил один американский итальянец — Эугенио Густаво Жирарделли, правнук знаменитого бакалейщика Доминго Жирарделли, который основал одноименную фабрику. С малых лет я изучал все тонкости изготовления шоколада от Жирарделли. Родные дети Эугенио недолюбливали меня. Их не очень влекло к семейному бизнесу, а мои горящие глаза заставляли их выходить из себя. Эугенио Густаво был очень добр ко мне, рассказывал о своем прадедушке, готовил со мной. Но, когда мне исполнилось шестнадцать, отец умер. Его дети тут же воспользовались этой возможностью, чтобы избавиться от навязанного бездомного родственничка. Но не тут-то было. Отец позаботился обо мне, оставив в наследство патент на изготовление этой марки шоколада в любой стране. И счет в банке, на который ежегодно переводится 3% от прибыли всей компании. Узнав об этом, мои родственнички немедля сослали меня на мою родину — Корею, купив мне этот магазинчик, чтобы я, не дай Бог, не решил претендовать еще на что-нибудь. — Глаза парня уже давно блестели от слез, но он сдерживал их из последних сил. — Мне даже запретили приходить на похороны. Я ни разу не снял их деньги. Но благодарен за этот магазинчик и за патент, ведь это вся моя жизнь.
Не в силах больше сдерживать слезы, Чон замолчал, повесив голову, и тихо зарыдал. Юра не могла сидеть и смотреть на его страдания. Она встала и подошла к Гуку, положив ладонь на плечо парню. С каждым новым содроганием его тела, сердце девушки больно сжималось, ей хотелось успокоить его, унять боль, поэтому она нежно обвила обеими руками парня, аккуратно положив подбородок ему на плечо. Ласковые руки любимой, которые он тут же накрыл ладонью, немного успокоили парня. Ощутив, с какой нежностью и трепетом его обнимает Юра, Чон протянул ладонь и коснулся щеки девушки. Юра блаженно закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением. Несколько минут Гук ласкал ладонью любимую, пока, не выдержав, развернулся, притянув девушку к себе, от чего та упала к нему на колени. Парень сомкнул руки в замок за спиной у девушки и подарил ей еще один поцелуй, правда, уже нежный.