— Ну, не скажи, — хмыкнула и достала телефон, набрав Кошелева.
— Только не говори, что разбила вишню, — буркнул недовольно.
— Да я ещё за руль ни разу не садилась, — вздохнула в ответ, — я по делу.
— Само собой. Кстати, ты подала идею и я сделал Светке предложение. Так что жди приглашения, — я свела глаза у переносицы и ответила кисло:
— Поздравляю.
— Я прям чувствую твою радость, — сказал ворчливо. — Что за дело?
— Твои, часом, не умыкнули тачку с номерами другого региона пару недель назад?
— Цвет, марка? — уточнил деловито, а Ростислав сказал негромко, отлично слыша весь разговор:
— Темно-зелёный внедорожник, — я повторила в трубку, а Кошелев обрадовался:
— Был такой, но уже разобрали, извини.
— А номера? — спросила с надеждой.
— Уничтожил, разумеется, — удивился вопросу, — и не запомнил, как ты понимаешь. Но… погоди, — слегка отодвинул телефон и заорал: — Мужики, где коробка с барахлом?
— На месте! — проорал кто-то в ответ, а Кошелев сказал в трубку:
— Можешь приехать покопаться, документы если в тачке были, они в коробке, но все вперемешку.
— Номера ты уничтожаешь, а документы оставляешь? — спросила ехидно, а Дима хмыкнул:
— Это ж, считай, чистые бланки. Есть умельцы не только у тебя. Короче, приедешь или нет? Я в тачке по самые помидоры.
— Приеду, — буркнула и отключилась.
— В квартиру подниматься будешь? — спросил Ростислав, а я отрицательно мотнула головой:
— Смысла нет. В сервис к Кошелеву.
Панфилов хохотнул, явно вспомнив, как запускал сигнализацию на его машине, отвлекая внимание, чтобы я могла удрать. Да уж, первая встреча с Димой была не из приятных. Я так же улыбнулась и приступила к своей части доклада:
— Исаеву позвонила Попова с радостной вестью, что он уже три года как отец и попросила денег. Тот потребовал тест на отцовство, она назвала адрес квартиры, но когда он приехал, там уже никого не было. Потом притащилась я со своими, так и познакомились. Нашли засохшую лужу под ковром, труп скинули на балкон этажом ниже. Дальше неинтересно, к делу не относится, но вывод ты знаешь — убитая и есть няня. Начали искать «Газель» что меня остановила, вышли на какого-то Руслана через Филюка. Кстати, Гриня теперь мой, — Ростислав покосился и спросил осторожно:
— Гриня?
— Он душка, — кивнула серьезно, — из бара меня на плечах нёс, я как на лошадке прокатилась. Про сауну слышал?
— Да. Кровавая баня.
— Мы там были. Руслану жопу спасли, но он не проникся. А нас Исаев вытащил. Что ещё… а, у Руслана тачку заказал какой-то Червонец, но он тоже того.
— У тебя стандартный набор, — хмыкнул, вновь качая головой, — психи и трупы. Червонец — наёмник. След в никуда.
— Кума этим занимается. Думаю, так же, как и я, хочет обрушить на наши головы кару небесную. Сейчас воду намутит, уже к вечеру жди беды, — сказала равнодушно, а он нахмурился:
— И тебя это не парит, потому что?..
— А чего мне терять? — хохотнула в ответ и поспешила сменить тему: — Значит, Михайлова тоже была суррогатной матерью… что там с паспортом Поповой?
— Не знаю, посмотри, — я взяла телефон и увидела три пропущенных от контакта «Светлова Виктория». Слегка поморщилась и буркнула:
— Разблокируй, — он приложил палец, а я полезла в сообщения, увидев ещё непрочитанные от неё же, зачитав вслух последнее: — Ростя, не забудь купить хлеб и что-нибудь сладенького.
— А по делу? — вздохнул в ответ. — Терпеть не могу, когда меня так называют.
— А как сокращённо?
— Мама называла Славой. Ну и производные. Славик, Славуша и прочие уменьшительно-ласкательные. Что с паспортом?
— Глаза голубые, детей нет. И прописка соседнего города.
— Пролистай, в переписке паспорт Михайловой.
Я сравнила города и хмыкнула:
— Да они, считай, соседки. Дома разные, улица одна.
— Связь есть, уже хорошо. Почему про цвет глаз сказала?
— А вот тут странно. Светлана Федотова сказала, что у суррогатной матери были карие глаза. То есть, она целенаправленно носила цветные линзы. Зачем?