Признаюсь, к своему стыду, что, когда мы вошли в дом, у меня на глазах выступили слезы бессильной ярости.
Я объяснил ситуацию миссис Гроувер, дневной сиделке, которая с неодобрительным видом шагнула в сторону, пропуская нас. Алек все еще спал. Теперь комната была погружена в полумрак, а мебель вырисовывалась на фоне белых штор темными силуэтами.
Г. М. подошел к кровати и аккуратно извлек ключ из обмякшей руки Алека.
— Осторожнее! — предупредила миссис Гроувер.
В тишине спальни ее голос прозвучал резко и громко. Феррарс, оставшийся за дверью, молча указал на туалетный столик. Крафт подошел к окну и поднял штору, снова вызвав неодобрение сиделки. Открыв ящик туалетного столика, Г. М. поднял тяжелую шкатулку из слоновой кости и вставил в замок ключ с выгравированными на нем именем и двойным узлом.
Когда он поднял крышку, мы увидели, что шкатулка обита сталью и синим бархатом. Внутри лежали футляры — длинные, круглые, квадратные, овальные — из такого же синего бархата. Я насчитал шестнадцать футляров, когда Г. М. выложил их на туалетный столик. Только один из них — предназначенный для браслета — был пуст. Все драгоценности были из бриллиантов.
— Фальшивки, — проворчал Г. М., глядя на растущую кучку сверкающих камней. Он быстро открывал один футляр за другим, вытряхивая содержимое.
Внезапно Г. М. оперся ладонями о столик, словно поддерживая собственный солидный вес, потом подобрал один из футляров, достал бриллиантовый кулон и поднес его к свету из окна.
Он изучал кулон, приподняв очки на лоб и опустив уголки рта. Я хорошо помню ярко-голубое море и розовый горизонт позади него и сверкающие камни в его руках. Г. М. подносил к окну каждую драгоценность. Закончив, он закрыл глаза, как будто давая им отдых; его лицо стало бесстрастным, словно выточенное из дерева.
— Ну? — спросил я.
— Небольшая ошибка в расчетах. — В его голосе не слышалось никаких эмоций. — Это не фальшивки, а настоящие бриллианты.
Лежа на кровати, Алек Уэйнрайт открыл глаза. Мне показалось, что он улыбается.
Позади нас послышался негромкий смех суперинтендента Крафта.
Глава 16
Когда я вернулся в Линком, Молли Грейндж и Белл Салливан стояли у калитки.
Они являли собой привлекательное зрелище. Молли была выше, чем Белл, и, возможно, не обладала столь развитыми частями тела, которые Том напыщенно именовал «маммальными и глютеальными регионами».[34] Серые глаза Белл были слегка подведены черной тушью, губы были темно-красными, и даже каштановые локоны казались глянцевыми, чем не могла похвастаться Молли. И все же, несмотря на очарование нашей гостьи, я всегда бы отдал предпочтение соседке.
Вместо того чтобы заехать в гараж, я оставил машину у парадной двери и вышел в сгущающиеся сумерки.
— Где вы были, доктор Люк? — спросила Молли. — Вы выглядите смертельно уставшим.
— Я был в доме Уэйнрайтов. Со мной все в порядке.
— Вы знаете, что уже второй раз за два дня пропускаете чай? Том в ярости.
— Ничем не могу ему помочь, дорогая моя.
— Вы блудный родитель — вот вы кто, — сказала Белл, которая курила сигарету, оставляя на ней следы помады. — Кто был с вами? Тот толстяк в инвалидной коляске, который назвал меня лгуньей, когда я сказала, что я замужем?
— Да. А также суперинтендент Крафт и Пол Феррарс.
Голубые глаза Молли прищурились.
— Что сэр Генри затеял на этот раз, доктор Люк?
— Говоря откровенно, он был одет как римский сенатор.
Обе девушки уставились на меня, потом посмотрели друг на друга и воскликнули одновременно:
— Император Нерон!
— Значит, вы тоже слышали о нем?
— Еще бы! — отозвалась Белл. Быстро затянувшись сигаретой, она вынула ее изо рта и взмахнула ею. — Только о нем мы и слышали.
— От Харри Пирса, — объяснила Молли, — и Уилли Джонсона.
— От Джонсона? Где он сейчас?
— В каталажке, — ответила Белл. — Его арестовали.
— Не могу сказать, что я удивлен. Но…
— Видели бы вы, что произошло! — продолжала Белл. — Я стояла здесь у ворот и разговаривала с этим Пирсом. Было не больше двадцати минут третьего — задолго до времени закрытия. «Надеюсь, мэм, — говорил мне Пирс, — в наших краях больше не будет того, что я мог бы назвать царством ужаса». И тут я увидела мужика на велосипеде, который мчался так, словно за ним черти гнались! Пирс выпучил глаза, выбежал на дорогу и стал размахивать руками и кричать: «Держись подальше от моего дома, Уилли Джонсон!» Должно быть, это перепугало мужика до смерти, так как он перевернулся, а велосипед на полной скорости влетел в открытые двери бара-салона Пирса.
— Опять?!
— Да, опять, — сказала Молли. — Грохот был почище вчерашнего.
— Но это еще не самое худшее, — продолжала Белл. — Сбежался народ, и Джонсон начал рассказывать историю, которую мы слышали, стоя здесь.
— Об императоре Нероне?
— Верно. Он сказал, что император Нерон повстречал его вчера на дороге к Бейкерс-Бриджу и дал ему десять шиллингов. Но Джонсон, как неисправимый грешник, истратил деньги на выпивку, поэтому сегодня Нерон стал гоняться за ним на летающем троне с крыльями. Все решили, что у него белая горячка, и, так как рядом оказался коп, его упекли в кутузку. Но теперь я в этом не так уверена.
— Отец тоже был здесь, — сказала Молли. — Он собирался повидать клиента в Линмуте. Я спросила, не может ли он помочь Джонсону, и он меня удивил.
— Как?
— Сказал, что может, — наивно объяснила Молли. — Или, во всяком случае, попытается.
— Давайте пройдем в задний сад, — пригласил я девушек. — Я хочу с вами поговорить. У меня есть новости.
Должно быть, они поняли, что дело серьезное. Мне казалось, Молли даже ожидала этого.
— У нас тоже есть для вас новости, — сказала она.
В саду мы сели на плетеные стулья под яблоней, и я задумался, с чего начать.
— С вами все в порядке? — обратился я к Белл.
— В полном. — Ее лицо было бесстрастным. Она бросила сигарету на землю и придавила ее ногой. В аккуратном зеленом платье, коричневых чулках и туфлях, она не вызывала в памяти вчерашнюю истеричную девицу. — Мне сказали, что я должна остаться и опознать тело Барри завтра на дознании. Вероятно, я потеряю мою работу в «Пикадилли» — ну и черт с ней. Я уговорила симпатичного менеджера в линтонском банке обналичить мне чек, так что все отлично.
— С вами хорошо обращались?
— Очень хорошо. — Она улыбнулась Молли. — Все мужчины мне сочувствовали и старались развлечь. Один предлагал сводить меня в Долину Камней, другой в Дартмит — не знаю, что это такое, а третий хотел показать пещеры в утесах. Я бы с удовольствием прокатилась к ним на лодке.
— Эти пещеры находятся довольно высоко над уровнем моря, Белл, — заметила Молли. — На лодке к ним можно добраться только в разгар прилива — в четыре часа дня или час ночи. И ты не должна никуда ни с кем ездить, а то начнутся сплетни.
— Меня приглашал твой старик, так что волноваться не о чем.
Молли была настолько изумлена, что не верила своим ушам.
— Мой отец?!
— Он самый. — Белл улыбнулась без всякой иронии. — Беби, мой бизнес — разбираться в мужчинах. Неужели ты не догадывалась по тому, как твой старик одевается, что ему нравится приволокнуться за дамами? Не пойми меня неправильно — он славный дедок, и, если ему приятно разыгрывать сэра Галахада[35] в его возрасте, какой от этого вред?
Молли посмотрела на Белл и уставилась на кончики своих туфель.
— А каково твое мнение, как специалистки, о мистере Феррарсе? — спросила она.
— О Поле? Он клевый чувак, — быстро ответила Белл, — и настолько тонкокожий, что из-за всего переживает, но строит из себя циника. Слышала бы ты его после девяти-десяти порций выпивки. Начинает цитировать романтическую поэзию и так далее. Впрочем, не такая уж я специалистка. — Белл наморщила нос. — Может, я и разбираюсь в мужчинах, но становлюсь полной дурехой, когда выбираю их для себя.