Глава 4.
Спустя три недели меня выписали по моей просьбе, вежливо попросив подписать с десяток документов, в основном о том, что я не буду предъявлять никаких претензий больнице в случае обострений, и тому подобной хрени. Джесси помогала мне собираться, я испытывал смешанные чувства, с одной стороны я был рад наконец-то свалить отсюда, с другой же, столько всего приятного произошло здесь, и я так привык к этому, что боялся возвращаться в реальную жизнь, вдруг снова все будет так, как было раньше. Но это были проблемы ''будущего меня'', ''сегодняшний я'' просто съезжал с этого чертова места и возвращался в свой дом. Я собрался минут за 10, собственно говоря, собирать было нечего, когда я ехал по шоссе, у меня не было ничего, кроме одежды, в которой я был и кошелька с несколькими купюрами.
Мы спустились на первый этаж, это заняло куда больше времени, чем мои сборы, я думаю, что сам в жизни не спустился бы, но мне помогала Джесси и медбрат. Я был похож на противную, старую черепаху, медленно переваливавшуюся с одной лапы на другую. Не знаю сколько мы потратили времени на эти многочисленные пролеты, но я изрядно пропотел, пока добрался до выхода. Я заполз в ее небольшую машину и завалился на задние сиденья. Мы поехали домой. Меня жутко трясло и кидало по всему салону на каждой гребанной яме и кочке. ''Сука, они каждый год собирают налоги на ремонт этого долбанного шоссе, так какого черта я должен трястись как какой-то кусок дерьма?''– думал я, время от времени подпрыгивая и кривясь от боли, на очередной яме. Через несколько миль дорого стала терпимой, и я засмотревшись на синеватое небо с медленно плывущими по нему серыми, грозовыми тучами уснул.
Проснулся я уже, когда Джесси парковалась у нашего крыльца. Она вылезла из машины, помогла выбраться мне, и мы пошли, рука об руку, в наш дом. За тот период пока я был в больнице, в доме многое изменилось, начиная с того, что он был куда чище, чем я его помнил (Джесси выкинула весь мой мусор, огромное количество пустых бутылок, пачек от сигарет, старых газет и прочего дерьма), и заканчивая тем, что Джесси полностью переставила всю мебель в моем доме.
– Тебе нравится? – с улыбкой на лице спросила Джесси.
– Да, теперь куда лучше. – ответил я ей и, плюхнувшись на диван, достал сигарету.
– Ааамм, – протянула Джесси, я поднял на нее взгляд, начиная закуривать, – мог бы ты не курить в доме, мне бы очень не хотелось, чтобы тут опять повсюду был пепел и окурки, и весь дом пропах табаком. – закончила говорить Джесси.
Я, не сказав ей ни слова, вышел на веранду, закрыл дверь и начал курить.
''Ну охуеть! Теперь я и покурить не могу в собственном доме, в моем доме!!!''
Глава 5.
Это была самая большая херня за все время моих с Джесси отношений. Прошло уже около двух месяцев с моего возвращения. Я нашел себе работу, по правде говоря, она мне была не нужна, у меня было достаточно средств, чтобы прожить еще лет двадцать, каждый день выпивая бутылку виски и скуривая пачку сигарет. Я начал искать ее только для того, чтобы отвлечься от повседневной рутины, и чем-то разбавить ее, помимо алкоголя, плюс, теперь у меня в доме была горничная.
Виктория, девочка лет двадцати, живущая у нас и следившая за порядком в доме, что делало мою Джесси более спокойной и давало ей больше времени уделять себе и мне. Я лежал на кровати, после сорока минутного забега с Джесси, она лежала рядом и уже спала. Я взял пачку сигарет, лежащую на тумбе, рядом с кроватью, и закурил. Мне нравилось курить в кровати, почти каждую ночь я выкуривал по две или три сигареты до того, как попал в больницу. Там я курил мало, а по возвращению домой, я и вовсе перестал курить в постели, из-за нудежа Джесси, но сейчас она спала, и я мог покурить, не боясь, что она докопается до меня. Я выкурил две сигареты и уснул. Мне приснился кошмар. Я был в своем старом городке, где я родился и рос с родителями. У нас был обычный деревянный домик, такой же, как все дома слева по улице, такой же, как и все дома справа. Было раннее утро, где-то около 4, я собрался и, без ведома родителей, ушел с друзьями на рыбалку. Возвращались мы уже затемно, я нес где-то с дюжину окуней, и был крайне доволен своим уловом. Мы уже почти дошли до наших домов, находившихся на окраине, в низине, из-за чего мы видели их лишь, когда преодолевали вершину последнего холма.