– Она говорит, что ничего не помнит, – произносит он.
– Ах не помнит, – говорит Саймон. – Тонкий нюанс.
– Ее вполне могли убедить в том, что она совершила преступление, в котором неповинна, – поясняет преподобный Верринджер. – Такое и раньше случалось. Так называемое «Признание», столь красочно описанное миссис Муди, имело место после многолетнего заключения в исправительном доме, при установленном его комендантом Смитом режиме. Общеизвестно, что это был растленный человек, совершенно не подходивший для своей должности. Его обвиняли в крайне грубом, отвратительном поведении: так, например, сыну его разрешалось стрелять в осужденных, как по мишеням, и однажды сынок даже выбил кому-то глаз. Ходили также слухи о жестоком обращении с заключенными женского пола, и можете себе представить, какие формы оно принимало. Боюсь, это не вызывает никаких сомнений, поскольку было проведено тщательное расследование. Я объясняю временное умопомешательство Грейс Маркс именно этим дурным обращением.
– Но кое-кто отрицает ее умопомешательство, – возражает Саймон.
Преподобный Верринджер улыбается:
– Наверное, вы имеете в виду доктору Баннерлинга. Он был настроен против нее с самого начала. Наша комиссия обратилась к нему, ибо его благоприятный отзыв оказал бы неоценимую помощь нашему делу, но доктор остался непреклонен. Что же вы хотите от закоренелого тори: дать ему волю, он бы приковал бедных сумасшедших цепями к кроватям и вешал бы каждого, кто косо на него посмотрит. К сожалению, должен признаться, я считаю его представителем той растленной системы, что ответственна за назначение на должность коменданта столь грубого и невежественного человека, как Смит. Я понимаю, что в Лечебнице не обошлось без злоупотреблений: после возвращения Грейс Маркс даже высказывались подозрения, что она – в деликатном положении. К счастью, все эти слухи оказались безосновательными. Но какое малодушие, какая бессердечность – пытаться совратить не владеющих собой несчастных женщин! С Грейс Маркс я провел много времени в молитвах, стараясь залечить раны, что были нанесены ей этими вероломными и заслуживающими порицания изменниками, обманувшими общественное доверие.
– Весьма прискорбно, – отмечает Саймон. О подробностях выспрашивать нельзя – сочтет за нездоровое любопытство.
И вдруг его осеняет – преподобный Верринджер влюблен в Грейс Маркс! Отсюда его негодование, его горячность, его настойчивые прошения и комиссии и прежде всего – вера в ее невиновность. Возможно, ему хочется вытащить ее из тюрьмы, полностью ее оправдав, а затем на ней жениться? Она все еще недурна собой и наверняка будет испытывать к своему избавителю трогательную признательность. Униженную признательность. Ведь на духовной бирже Верринджера униженная признательность – несомненно, товар наипервейший.
– К счастью, произошла смена правительства, – говорит преподобный Верринджер. – Но мы все равно не желаем давать ход своему нынешнему прошению, пока не убедимся, что прочно стоим на ногах. Поэтому мы и решили обратиться к вам. Не стану от вас скрывать – далеко не все члены комиссии поддержали это решение, но мне удалось убедить их в необходимости получить объективное заключение компетентного специалиста. Например, диагноз о скрытом умопомешательстве в момент совершения убийств. Впрочем, следует соблюдать величайшую осторожность и честность. Общество в целом настроено против Грейс Маркс, ведь Канада – очень фанатичная страна. Очевидно, тори путают дело Грейс с «ирландским вопросом»[23], хоть она и протестантка, и принимают убийство одного джентльмена-тори, – каким бы достойным ни был этот джентльмен и каким бы прискорбным ни было это убийство, – за общенародное восстание.
– Каждую страну раздирают разногласия, – тактично замечает Саймон.
– Но даже если оставить это в стороне, – продолжает преподобный Верринджер, – мы стоим перед выбором: возможно, та, кого многие считают виновной, невиновна – или, возможно, та, кого некоторые считают невиновной, виновна. Нам не хотелось бы давать противникам реформ повод для новых нападок. Но, как речет Господь, «истина сделает вас свободными»[24].
– Истина может оказаться неожиданной, – говорит Саймон. – Возможно, то, что мы привыкли называть злом – причем злом, совершённым по собственной воле, – является всего лишь заболеванием, вызванным каким-либо поражением нервной системы, а сам Дьявол – просто некий порок головного мозга.
Преподобный Верринджер улыбается.
– Сомневаюсь, что до этого дойдет, – говорит он. – Каких бы достижений ни добилась наука в будущем, Дьявол всегда пребудет на свободе. Полагаю, вы приглашены в воскресенье к коменданту?
23
«Ирландский вопрос» – проблема, связанная с борьбой Ирландии за независимость от Великобритании. В 1921 г. закончилась Ирландской гражданской войной и разделением страны на Северную Ирландию, оставшуюся в составе Соединенного Королевства, и независимую Ирландскую Республику.