Голубые глаза Розы вращались от восторга.
— Похоже, вам не обойтись без помощи родителей, — ухмыльнулась она.
Роза хорошо знала, чем меня уязвить. Она знала, как мне неприятно, когда меня сравнивают с родителями. Они компьютерные гении. А я просто старалась все сделать как можно лучше.
— Если хотите, чтобы я помогла вам с программой, буду только рада, — не унималась Роза.
Мы-то с Гейтсом понимали, что это не от чистого сердца. Ясное дело, она рисуется перед тренером Тигом.
У Розы сегодня был великий день. Не то что у нас с Гейтсом.
— Когда мы вчера ее проверяли, все работало, честное слово, — оправдывалась я.
Тиг покачал головой.
— Начните сначала и доведите ее до ума, Ливи. Мы не сможем допустить вашего робота к соревнованию, если он не будет работать, как часы. — Он повернулся к остальным. — Молодцы, ребята, поздравляю. У нас есть два робота, которые без сомнения способны потягаться со всем, что могут предъявить Свенсоны. Теперь нам нужен еще один. — Он махнул рукой в сторону двери. — Следующую встречу предлагаю провести во вторник.
Сара и ДеАндр взяли своих роботов и направились к выходу. Роза на прощание одарила нас с Гейтсом триумфальной усмешкой. А потом поспешила за Сарой.
— Ничего не понимаю, — бормотал Гейтс. — Не понимаю — и все.
Я долго смотрела на нашего робота. Определенно тут что-то не так.
Неужели Франсин подстроила это нам назло?
Мама забрала нас с Гейтсом от школы. Мы закинули Франсин в багажник и поехали ко мне.
— Не буду спрашивать, как прошло, — сказала мама. — У вас все на лице написано.
— Мы провалились, — пробормотала я.
— С треском, — добавил Гейтс, покачав головой.
— Похоже, опять придется перепроверить программу, — сказала я. — Мы с Гейтсом где-то накосячили.
— Не вопрос, — ответила мама. — Ты могла нечаянно переключить несколько цепочек в блоке памяти.
Я оставила Франсин в гараже. Пускай постоит до ужина.
На ужин был салат и пицца-пепперони, а мама с папой вели одну из любимых своих бесед: не станут ли роботы слишком умными?
Мама считает, что роботы могут стать достаточно умными, чтобы потеснить человечество и захватить власть над миром. Папа же уверен, что ученые такого никогда не допустят.
Они готовы обсуждать эту проблему без устали.
— Одно могу сказать наверняка, — вмешалась я, когда почти вся пицца была съедена. — У Франсин мозгов не хватит победить человечество. Ей не хватит мозгов даже комара прихлопнуть!
Папа доел последний кусок пиццы и поднялся из-за стола.
— Сходи за ней, Ливи. Мы отнесем ее в подвал и еще раз проверим программу.
Я сбегала в гараж и потащила Франсин на кухню. Миссис Бернард как раз принялась мыть посуду. Когда я проталкивала Франсин через дверь, она оглянулась.
— Боже мой, Боже мой, — проговорила она, торопливо вытирая руки полотенцем. — Опять притащила эту машину в дом?
— Она выключена, миссис Бернард. И никакого вреда причинить не может.
Она обвела рукой кухню:
— Полюбуйся, Ливи. Полюбуйся. Все стены в пятнах. Нам так и не удалось оттереть желтые полосы.
— Знаю, — мягко ответила я. — Но мои родители…
— Этой машине не место в доме. Я не суеверна, но эта штуковина несет в себе зло. Я в этом совершенно уверена.
— Родителям нужно ее осмотреть, — настаивала я. — Извините. Я постараюсь держать ее подальше от кухни. Мы будем осторожны, миссис Бернард, обещаю.
Она отмахнулась от меня полотенцем — ступай, мол. Я не услышала, что она бормочет себе под нос, потому что уже тащила Франсин через кухню к двери подвала.
Мама и папа спустили робота в свою лабораторию. Как я уже говорила, там Запретная Зона. Мне нельзя входить туда, пока не позовут.
Поднявшись к себе, я пыталась сосредоточиться на чтении. Но так нервничала, что ничего не могла запомнить. Франсин приносила нам одни провалы. И мне не терпелось узнать, почему.
Не прошло и часа, как родители постучались ко мне. Они вошли в комнату, качая головами, прислонили Франсин к стене и присели на краешек моей кровати.
Я повернулась в кресле.
— Ну? Что обнаружили?
— Ничего, — ответил папа, почесывая в затылке.
У меня отвисла челюсть.
— Ничего? Как это ничего?
— Мы не нашли вообще никакой программы, — ответила мама. — Память чистая, будто ластиком прошлись.
У меня возникло чувство, словно я проглотила булыжник. Я вцепилась в крышку стола.
— Получается…
— Там нет никакой программы, — сказал папа. — Никаких кодов. Ничего.