По вечерам Джеки Кеннеди рассказывала Аристотелю про свою жизнь. И рассказы эти становились всё более откровенными, похожими на исповедь. Она жаловалась на вечную занятость и ветреность Джона, на «эту актёрку Мэрилин», которая жила «с обоими братьями Кеннеди»…
(В лос-анджелесской галерее не так давно открылась выставка, посвящённая легендарной Мэрилин Монро. Центральным экспонатом стала фотография, на которой артистка запечатлена рядом с президентом США Джоном Ф. Кеннеди. Этот снимок является единственным в своём роде — в мире больше нет ни одного совместного фото Монро и Кеннеди. Уникальная фотография была сделана на вечеринке по случаю 45-летия Кеннеди, 19 мая 1962 года, буквально через несколько минут после того, как Монро спела своё знаменитое поздравление — «С днём рождения, мистер президент». На фото рядом с актрисой стоит не только Джон Кеннеди, но и его брат Роберт — и братья пожирают глазами самую раскрученную и сексапильную блондинку мирового кинематографа, сколько вожделения в их взглядах!..)
Джеки, будучи уже достаточно подшофе, жаловалась, что муж буквально цепенеет, стоит лишь появиться симпатичной девушке в возрасте от двенадцати до двадцати лет, о стажёрке Белого дома, которую все называли Мими…[9]
Онассис же незримо (и зловеще, как потом выяснилось) присутствовал всюду.
Как-то на одной из вечеринок в доме друзей Джеки хозяйский ирландский сеттер сжевал соболье манто княгини Ли Радзивилл. Князь расстроился. «Что ты так переживаешь? Завтра мы купим Ли другое манто, а счёт пошлём Ари», — успокоила его Джеки…
Сразу после круиза Онассис, точно нашкодивший кот, помчался в Париж, на улицу Фош, 44 — к Марии, вымаливать прощения… И она простила, согласилась ехать с ним в путешествие в новый «медовый месяц».
Что и стало очередным ренессансом Каллас — в январе 1964 года она пела в «Тоске», поставленной Дзеффирелли (всего за месяц, тогда как раньше ей требовался год на такую работу). «Мария обожает создавать событие», — говорил Дзеффирелли после ошеломляющего успеха в лондонском Ковент-Гардене.
«Лондонский триумф был только прелюдией к тем аплодисментам, которыми её наградила публика в парижском театре „Опера“, когда 22 мая Мария вышла на его сцену в „Норме“, — вспоминает очевидец К. Дюфрен. — Мария совершила в тот вечер поступок, который не мог бы себе позволить ни один артист в мире: она остановила оркестр и взяла „до“ верхней октавы, не покорившееся ей с первой попытки… Поистине Мария устроила праздник для всех парижских любителей оперы».
И в этой остановке оркестра было некое негласное состязание с Онассисом, добивавшимся своего во что бы то ни стало, некое доказательство ему… а может быть, богам.
Двадцать девятого мая в гримёрной ей сделали укол корамина, она вышла, превозмогая себя, дотянула до третьего акта и, едва опустился занавес, упала без сознания. Четвёртый акт не состоялся — зрители услышали объявление о его отмене в полной тишине, стоя…
«Мария Каллас ничего не делает для того, чтобы доминировать в спектакле, — после последнего её выступления в Париже писал в „Фигаро“ знаменитый музыкальный критик Бернард Гавоти. — Она появляется, и вдруг всё становится на свои места. Как? Почему? Я не знаю, что сказать. Я могу только смутно догадываться, что подобное можно объяснить чудом. Более того, я не стану разделять, кто в Марии Каллас преобладает — оперная певица или драматическая актриса. Вот именно это неподдающееся анализу искусство и завораживает публику. Надо отметить, что за последний год публика сильно изменилась. Снобизм расплавился и осел на дне. Осталась только анонимная и горячая, чувствительная и восторженная публика».
Между тем отношения с Онассисом становились всё хуже.
9
Жалобы эти недавно получили подтверждение в книге мемуаров «Жил-был секрет, или Моя связь с президентом Кеннеди». 69-летняя жительница Нью-Йорка Мими Элфорд сознаётся, что, будучи студенткой и стажируясь в Белом доме, имела интимную связь с президентом Джоном Ф. Кеннеди. Их роман начался летом 1962 года и продлился 18 месяцев, в течение которых Кеннеди не только лишил молодую практикантку девственности, но и постоянно заставлял употреблять наркотики… Джону Кеннеди было 45 лет, Элфорд, которая тогда носила фамилию Бердсли, — 19. По законам США она была несовершеннолетней. По словам Мими, она чувствовала, что бессильна противостоять «самому известному и влиятельному человеку в Америке», и называла его не иначе как «господин президент»…
Автор книги также описывает другие эпизоды, когда Джон Ф. Кеннеди переживал потерю своего сына, а она сама, думая, что беременна от Кеннеди, собиралась сделать аборт, что по тем временам было незаконно. При этом найти врача для проведения нелегальной операции ей помог один из сотрудников Кеннеди. Во время Карибского кризиса 1962 года, когда мир балансировал на грани ядерной войны между США и СССР, Кеннеди был готов уступить первым. На это президент намекнул сам, сказав Мими: «Я предпочёл бы, чтобы мои дети были „красными“, но не мёртвыми». Таким образом он перефразировал известный в Америке антикоммунистический лозунг «Лучше мёртвый, чем „красный“».