– Кортни, Келли, – позвала я, выйдя из ванной.
Девчонки пришли спустя минуту, у одной в руках было какое-то платье, у второй – украшения и туфли. Ладно, возражать не буду, раз уж времени нет. Надо мной без разговоров поколдовали. Всунули в красивое светло-голубое платье, хотя голубой оттенок и был еле заметным, но все равно. Волосы собрались в какую-то незамысловатую прическу, что-то наподобие французской косички, макияж совсем легкий, будто и нет его совсем. На шею х-повесили аккуратную цепочку (кажется, из белого золота) с подвеской-капелькой из какого-то голубого камня, в уши вставили сережки с таким же камушком. Туфли мне совершенно не понравились, поэтому я отказалась их одевать.
– Это что еще за порнография? – спросила я, глядя на туфли, – Девчонки, вы все отлично подобрали, мне нравится наряд, но туфли эти не одену, – и направилась в гардероб.
– Через две минуты зайдет Его Высочество, поторопись, – обреченная речь донеслась мне в спину. Я лишь кивнула.
Зашла в гардеробную и прибалдела. Ну, реально, как эти колодки носить? Они ж все деревянные. И что делать?
– Кортнииии!!! – крикнула я. Девушка прибежала за пару секунд.
– Сможешь изменить цвет моих туфель с черного на белый? – спросила я.
– Могу, но после вчерашнего инцидента с твоим платьем Наследник заблокировал у нас все силы, оставив только то, что может помочь с твоей прической и макияжем…
– Только не реви, ладно? Вернут вам силы ваши, вправлю мозг этому балбесу, нашел тоже мне козлов отпущения в моих подружках! – обняв девушку, сказала я, подмигнула и вышла.
А туфли – фиг с ними. Платье длинное, черных туфелек и видно не будет. В конце концов, Макс подправит, что ему, сложно, что ли? Вот и я говорю, что нет. Подошла к выходу, открыла тяжеленые двери (ну как открыла – попыталась), чуть не родила ей-богу. С прошлого раза эти двери стали почему-то в сто раз тяжелее, это, наверное, очередное «ради безопасности». Вопрос только: чьей? Моей или их?. Но с той стороны, похоже, допетрили, что я тут мучаюсь, и двери распахнулись. Я не успела и шагу сделать, как в проеме оказались две гориллы в железяках.
– Я опаздываю на завтрак, – деловито проговорила я.
– Его Высочество приказал без него не выпускать, – пробасил Кинг-Конг местного разлива.
– А мое Высокопочтенство хочет откушать вкуснятки и запить это все зелененьким чаем, и его не волнуют приказы Вашего скудоумного Высочества, – с выражением лица великого философа говорила я, гуляя туда-обратно в дверном проеме (его размеры позволяли). На лицах громил проскользнула капля задумчивости, развиться которой не дал голос из-за их спин.
– Твое Великообжорство не помрет, если подождет пару минут.
– Явился, не запылился, – закатила я глаза и переключила внимание на более стоящую персону, – Привет, Ник, – он просто кивнул мне, чуть-чуть приподняв уголки губ.
– Доброе утро, Ринни, – пропел Макс. Я приподняла бровь.
– Лимончику съешь, а то уж больно приторно-сладкая у тебя улыбка, – дала ценное указание Звездуну и, наконец-таки, вышла из комнаты.
– Почему ты не можешь ни одного дня провести, не выпуская свои колючки? – обратился ко мне Макс. Ник прошел вперед, ведя меня на заветный завтрак. Есть хочуууу!
– Как это не могу? Могу! Еще как могу. Но! Во-первых, не с утра, тем более что утро началось не в обед, а ни свет ни заря. Во-вторых, не в тот момент, когда мой организм требует пищи, причем в срочном порядке. В-третьих, не когда меня с утра пораньше наряжают в вечернее платье, и пытаются запихнуть в невообразимые туфли из непонятных материалов, после которых даже дерево мягче. О, кстати, поменяй-ка на время цвет моих туфелек, – в наглую попросила я Макса, он щелкнул и туфельки стали светло-голубыми, – Спасибо. Так вот, на чем я остановилась. А! Еще я могу «не выпускать колючки», когда у меня свободный вход и выход из жилища, а не держат как в тюрьме класса люкс. И наконец, я буду уж совсем доброй, белой и пушистой, если кроме всего вышеуказанного, меня никто не трогает. Особенно ты. И, кстати, верни магию моим помощницам, они наказаны несправедливо.
– Ладно, убедила… Верну я им силы, пусть не переживают, – кивнул Звездун, – Но поговорить нам с тобой все равно нужно будет, желательно до пресс-конференции в Москве.
Ответить я не успела, потому что мы вошли в обеденный зал. За столом нас уже ждали Аристарх, Гелена и Милания. За столом беседы вели только мужчины, я так и не поняла, это тоже традиция или просто мы с Милой и Леной не могли перекинуться и парой фраз, потому что мужчины своим басом заняли все звуковое пространство зала. Слушать мне их не хотелось, поэтому я поела, находясь, будто в прострации, и собралась уходить.