Когда в сентябре 2011 года вышел наш первый сингл «What Makes You Beautiful», о группе уже говорили везде. Первый релиз стал для нас большим событием. Нужно было, чтобы песню полюбили, – и, признаться, я сильно нервничал.
Помню, как сказал одному из ребят (кажется, это был Луи): «Как-то не нравится мне это соло на ударных перед припевом… Звучит не так, как надо». Но продюсеры свое дело знали: песня, к нашему собственному удивлению, получилась мощная. Не могу передать, что мы чувствовали, когда она попала на первые строчки чартов. Но наслаждаться успехом было некогда: нас уже ждали другие дела. Наш первый хит приняли на ура, и нужно было наращивать темп.
Наш дебютный альбом «Up All Night» вышел в начале декабря, и даже при всей масштабной рекламной кампании вокруг него мы не ожидали, что он так выстрелит: второе место в Великобритании и первые строчки в семнадцати других странах! С ума сойти. Мы были совершенно сбиты с толку. Тогда часто случалось, что мы ехали куда-нибудь на гастроли или находились в студии, и тут раздавался телефонный звонок, и нам сообщали, что мы попали в топ в еще одной стране. Нас преследовала одна мысль: «Это что, происходит на самом деле?» Невероятное время.
Повторюсь: мы не успевали перевести дух, как надо было браться за что-то новое; переварить новости времени не было. Для начала мы отправились в свой первый индивидуальный тур по театрам Британии в поддержку альбома. Несмотря на все безумие, что царило в нашей жизни, мы не торопились выступать на огромных стадионах. Не пытались сразу отыграть на арене «О2», не думали, что если люди по трое суток стоят на улице, чтобы достать билет на наш концерт, то пришла пора бронировать Уэмбли. Нет, мы действовали иначе. Да, тогда мы пару раз выступили на крупных площадках, но все же в основном старались не торопить события и развиваться в своем темпе. Я часто напоминал парням: «Помните, о чем мы договорились? Нам нужно учиться, играть в небольших залах, пробивать себе путь с самого низа. Не надо прыгать через несколько ступенек сразу».
Например, как раз тогда, во время нашего первого сольного турне (на втором концерте), мы чудовищно профальшивили целый куплет «Gotta Be You», потому что не знали, как работать с напольными мониторами и внутриканальными наушниками. Это было просто кошмарно! КОШМАРНО! Боюсь представить, что о нас подумали зрители. Наверно, ни один из них с той поры нас не слушал. Мы выступили отвратительно. Мы были такими наивными, не понимали, что вообще происходит. А некоторые и сейчас не понимают! Но это был просто такой этап на пути обучения. Чтобы научиться делать что-то хорошо, нужно сначала ошибиться. Ничего не получается сразу безупречно, с наскока. И при всем этом мы чувствовали от публики такую потрясающую отдачу. Залы были небольшими, поэтому мы видели поклонников в упор. Я пытался петь, а они так оглушительно выкрикивали мое имя, что у меня болели уши… Прекрасные времена!
Мы постоянно были у всех на виду той зимой: турне прошло хорошо, альбом уверенно держал верхние позиции чартов. Это было странно. По-хорошему странно! Вскоре после Нового года нам предстояла поездка в Штаты. Мы взволнованно предвкушали путешествие. Надеялись, что, может, в Америке найдется пара ребят, которые слышали наши песни.
Мы приехали рекламировать наш альбом в США в феврале 2012-го; договор с американской звукозаписывающей компанией был подписан еще предыдущей осенью. Нас сразу посетила большая удача: предложили выступить на разогреве у Big Time Rush, у которых к тому времени уже было свое шоу, и они гремели на всю страну. Но мы совершенно не подозревали, какой прием будет ждать нас самих! Как-то по пути на интервью я спросил у Гарри: «Как думаешь, они вообще в курсе, кто мы такие?» Вот уж попал пальцем в небо…
Этот тур был совершенно крышесносным. Каждый раз мы приходили на концерт заранее, и все равно зал уже был заполнен людьми. Странно. Когда мы впервые выступали на разогреве у Big Time Rush, я волновался перед выходом на сцену: я был так называемым хайпменом – должен был стоять перед публикой и призывать всех петь вместе с нами. Но мне тогда казалось, что никто и песен-то наших не слышал, не то что знает слова. Как же я ошибался! Ко второй песне на первом же концерте стало очевидно, что зрители знают тексты всех песен! Я подошел к Зейну и спросил его: «Мне кажется, или эти ребята знают все наши песни? Что вообще происходит?» А потом, когда мы закончили, толпы поклонников устремились к выходу, чтобы пообщаться с нами. Это было какое-то волшебство. Нас это потрясло. Никто не ожидал такой реакции на нас в Штатах.