— Хорошо, — сказал Пейн. Он глубоко вздохнул. — Просто… Скоро. Обещаешь?
— Да, — сказал Гарри. — Обещаю. И даже если я этого не сделаю, они, вероятно, скоро узнают, что что-то происходит. Я дерьмовый лжец.
— Да, — сказал Лиам и рассмеялся. — Я заметил.
— Эй, — возразил Стайлс и притворно надул губы, толкая друга в плечо, и это заставило его рассмеяться.
— Ладно, Гарри, не хочешь рассказать мне, что не так с песней на этой неделе?
Что не так с песней этой недели, так это то, что у Гарри с ней много связано. И после разговора с Сандипом сегодня днем стало ясно, что ничего не изменилось.
Он помнил это, потому что в первый раз ему доверили больше, чем несколько строк. Он предположил, что они поняли, что это была первая неделя, когда он не мог полностью испортить все или заблевать всю сцену. И они не ошиблись.
Это были одни из лучших выходных в шестнадцатилетней жизни Гарри. Мало того, что песня прошла очень хорошо и все говорили ему, как хорошо он звучит, но в ту пятницу Луи поцеловал его в первый раз, и Гарри несколько дней витал в облаках.
Но на этот раз Гарри не нужна была возможность покрасоваться. Последнее, чего он хотел, это чтобы шоу было сосредоточено только на нем, в то время как другие отодвигались бы на задний план.
Он начал объяснять это Лиаму, но их прервали другие парни, ворвавшиеся с подозрительной кучей пакетов в руках и спрашивающие их, почему они так долго сидят в туалете.
— Это и был сюрприз? Толстовки? — спросил Лиам, вытаскивая свою из пакета и хмурясь. Ну, пытался вытащить. Но каждый раз, когда уже казалось, что он закончил, не тут-то было.
Они в одной из машин «Х-Фактора» ехали домой. Это одна из маленьких машин, и Луи снова плюхнулся на колени Гарри.
И Луи не потерял своих прекрасных форм с последней поездки. И лондонские дороги не были волшебным образом заасфальтированы. Тело Гарри также не утратило способности к мгновенной эрекции, особенно если в последнее время он не расслаблялся.
Так он обнаружил, что не дрочил три дня, очень стараясь не возбудиться от того, как Луи подпрыгивал на его коленях с каждой кочкой.
И, как обычно, он очень сильно проиграл¹.
Это замечательный каламбур, и в этой и другой жизни он бы наклонился вперед и прошептал его Луи на ухо, хихикая. И в той, другой, жизни Луи сказал бы Гарри, что у него ужасные шутки и что он должен просто перестать пытаться, но у него также был бы восторженно-дьявольский взгляд, когда он извивался бы на коленях Гарри в попытке сделать ситуацию еще более трудной.
Не было ни единого шанса, что Луи не понимал, какой эффект он производит. В этот момент Гарри оставалось только надеяться, что его брюки будут достаточно узкими, чтобы ему не пришлось с позором возвращаться в дом с явной эрекцией. Черт возьми, он смирился, что есть огромный шанс, что он испачкает штаны, прежде чем они доберутся туда.
Шатен наклонился к нему, чтобы сказать, но сделал это достаточно громко, чтобы все слышали:
— С тобой все в порядке, Хазза? Мне сказали, что у меня большая задница. Размещение становится слишком сложным — или я должен сказать жестким? — для тебя?
Он посмотрел на Гарри, и на его губах появилась ухмылка, но во взгляде читалась настороженность, и Стайлсу потребовалась дополнительная секунда, чтобы осознать, что он только что сказал, и когда он не мог удержаться от смеха. Он прикрыл рот ладонью, и Луи улыбнулся ему.
— Ты прав, — ответил Гарри изо всех сил.
— Вот как? — спросил Томлинсон, не сводя с него глаз.
— Ага, — сказал Гарри, не в силах сдержать улыбку. — У тебя большая задница.
— Эй! — воскликнул Луи и хлопнул его по лбу. Гарри засмеялся и только крепче обнял его за талию.
— Знаешь, вместо того чтобы причинять Гарри дискомфорт, ты мог бы просто протиснуться между нами, как нормальный человек. Честно говоря, если бы окна не были тонированы, полиция, вероятно, уже остановила бы нас. — Лиаму наконец удалось расправить большой кусок ткани, который он вытащил из пакета. Он прищурился. — Что… Погодите, это оnesie²?
Как оказалось, Зейн и Луи заметили, что один из спонсоров подарил его Пэйдж, и очаровали одного из ассистентов продюсера, чтобы тот подарил их всей группе.
И теперь они надели их для съемок видеодневника.
— Слишком жарко, — сказал Лиам, сморщив нос при виде комбинезона, в который его застегивал Томлинсон. — Оставь так.
— Прекрати жаловаться, здесь не жарко. Ты так думаешь только потому, что ты весь вспотел от бега, — сказал Луи.
— Я принял душ, — запротестовал Лиам, пытаясь оттолкнуть руки Луи, когда он пытался застегнуть молнию на лице. Гарри не мог перестать ухмыляться. — И, может быть, если бы ты время от времени присоединялся ко мне в тренажерном зале, тебе не было бы так холодно.
— Нет, приятель, больше одного пресса в группе будет слишком, тебе не кажется?
Гарри засмеялся, и, к сожалению, этого было достаточно, чтобы потерять равновесие, и он упал на пол с тихим «у-уф». Ну, если быть более точным, он ударил Найла, сбил его с ног и приземлился сверху на бедного ирландца.
— Гарольд! — Луи обернулся и поднял его. — О дорогой мальчик, что здесь происходит?
— Эм, — сказал Гарри, позволяя Луи попытаться все поправить. Это легче сказать, чем сделать, учитывая, как его ноги запутались в комбинезоне. Лиам и Луи сделали это довольно легко, они даже надели комбинезоны поверх одежды. Но Гарри, даже раздетый до штанов, безнадежно запутался.
— Да, да, — простонал Найл, все еще лежа на полу. — Кто-нибудь поможет мне подняться?
Зейн просто смеялся, так что Лиам закатил глаза и помог Хорану подняться и поправить комбинезон.
— Хмм. — Луи оглядел Гарри с головы до ног, придерживая его за руку, поскольку, как бы он ни распутал все, Гарри ни за что не сможет стоять самостоятельно. Стайлс знал, что он смотрит на него, и верхняя часть была неприкрыта одеждой.
Глаза шатена наконец-то встретились с его, зрачки немного расширены, язык высунулся, чтобы облизать губы, и Гарри знал, что он даже не понимал, что делает, но, боже, несмотря ни на что, это действительно приятно, что Луи снова смотрит на него так.
Их прервал грохот, раздавшийся в другом конце комнаты, где Зейн в своем комбинезоне с застегнутой молнией на лице пытался пройти через их захламленную комнату.
— Хорошо, Хазза, ты… — начал Луи хриплым голосом. Он потянулся к ткани по обе стороны от Гарри и попытался поднять ее. А потом прищурился. — Подожди, ты задом наперед надел, что ли?
— Нет, — сказал Гарри, хмурясь.
— Серьезно, молния должна быть спереди, почему она сзади?
— Она спереди. Он просто перекрутился, — объяснил Стайлс.
Томлинсон покачал головой.
— Черт возьми, Гарольд, ты как будто никогда раньше не носил оnesie. У него есть ноги! Ты тоже надеваешь носки задом наперед?
— Хей. — Гарри надул губы.
— На самом деле это объясняет твои нудистские наклонности, — задумчиво продолжил Луи.
— Это ты никогда не носишь носки, — заметил Гарри.
— Есть разница между тем, что ты делаешь по собственному выбору, и тем, что ты не можешь понять, где зад, а где перед, — сказал шатен. Он покачал головой. — Ну же, милый, вылезай из него и переверни его, чтобы мы все опоздали на видеодневник.
Как ни странно, Гарри правда раньше носил эти комбинезоны. Ну, не этот конкретно. В прошлый раз он был в белом, который сейчас на Найле. У Луи был серо-синий, а теперь он в зеленом.
Ему нужно написать Джемме и сообщить, что эффект бабочки, по-видимому, работал и на onesies.
Хотя он не носил его в последнее время.
Их с Луи комбинезоны пролежали где-то в глубине гардероба почти два года, пока Гарри не обнаружил, что вырос из них. Ну, честно говоря, они до сих пор спорили, правда ли он вырос или комбинезон сел в стиральной машинке, когда Луи в одну из редких недель отвечал за прачечную. Судя по тому, сколько усилий шатен приложил, пытаясь убедить Гарри, что это он сам виноват в том, что вырос на одиннадцать с половиной сантиметров, Гарри всегда подозревал последнее.