Войска 1-го Белорусского фронта пришли на помощь своему соседу. 3-я ударная армия, 1-я армия Войска Польского и 1-я гвардейская танковая армия должны были расчленить 11-ю и 3-ю танковые армии противника и выйти к побережью Балтийского моря.
Неохотно сворачивали бойцы с дороги на Берлин.
Однако боевая обстановка довольно скоро настроила людей на другой лад. Прошло несколько дней, и все почувствовали, какая большая задача выпала на долю войск, брошенных на север. Разгромить гитлеровскую группировку численностью почти в пятьсот тысяч – значит обезопасить правый фланг фронта, облегчить путь на Берлин.
150-я стрелковая дивизия, с ходу овладев городом Флатов, получила задание ликвидировать крупную вражескую группировку, которая вырвалась из города Шнайдемюля и устремилась на соединение со своими основными силами.
Батальон Неустроева вел бой за населенный пункт Дейч-Фир, западнее Флатова. Сначала дело шло успешно, но вскоре положение резко осложнилось. Началось все с застрявшего где-то обоза. С ним находился старшина хозвзвода Силкин. Без причины он задержаться не мог. В чем дело? Выяснить взялся Берест. Со взводом седьмой роты он пошел на поиски обоза и обнаружил его в нескольких километрах от Дейч-Фира. Со зла набросился на старшину. Тот косил на замполита свой единственный глаз, недовольно кривил губы, но молчал – давал лейтенанту выговориться, так как чувствовал все же за собой вину.
Подавив раздражение, Берест заставил себя перейти на деловой тон; повозки движутся – стало быть, все более или менее благополучно.
– Ну, так что же у вас случилось?
Старшина докладывал на ходу: у одной повозки ось треснула, у другой постромки оборвались – их ведь сорок теперь, попробуй уследи за всеми. Лошади немецкие, подобранные по пути, одичали, приходится приучать к упряжке.
– Душа у самих изболелась, товарищ замполит, понимаем, люди идут голодные.
Замполит успокоился. А прибывшие с ним бойцы тем временем плотно окружили кухню.
Солдаты наседали на повара:
– Тебе хорошо, нажрался, как кот, и мурлычешь.
Тот не сердился, зная, что люди давно не ели горячего.
– Может, приостановимся на минуту, товарищ замполит? – спросил старшина. – Хоть поедите по-человечески.
– Ни в коем случае. Надо догонять батальон.
Вдруг слева затрещали автоматы. Немцы! Они высыпали из перелеска и бросились к дороге. «Пожалуй, больше роты», – прикинул замполит.
– В кювет, ложись! – скомандовал он.
Открытый бойцами и обозниками огонь прижал фашистов к земле.
Оставшиеся без присмотра лошади ошалело метались на дороге, падали, сраженные немецкими автоматами. Несколько повозок опрокинулось. Из пробитых котлов фонтанчиками бил суп, растекаясь по шоссе.
Гитлеровцы перебежками и ползком подбирались ближе и ближе.
– Брать на прицел, бить наверняка!
Берест зорко следил за противником, который стал перемещаться вправо. «Это плохо. Могут выйти на дорогу. Резанут, гады, по кювету из автоматов…» И приказал усилить огонь. Вскоре, однако, стало ясно, что выход немцев на дорогу предотвратить нельзя.
Оставалось одно: поджечь повозки, пристрелить лошадей, подобрать раненых и, прикрываясь огнем, отходить.
Едкий дым окутал дорогу, сквозь него пробивались языки пламени, на телегах трещали взрывавшиеся патроны.
Преследуя отходящих тыловиков и взвод Береста, фашисты приблизились к батальону и ударили ему в спину.
Группа Береста, влившись в роту Гусельникова, продолжала вести бой.
Между тем гитлеровцы заходили со всех сторон. Вместо наступления батальон перешел к обороне. Неустроев направил Гусева на левый фланг, Ярунова – на правый. Связь с ротами держал по телефону и через посыльных. То и дело в телефонной трубке слышалось: «Нажим противника усиливается». Комбат это и сам видел. Огонь пулеметов и автоматов нарастал, приближался. Положение становилось угрожающим. Нужна помощь.
– Бери Щербину, – обратился комбат к Пятницкому, только возвратившемуся из роты, – и любой ценой пробейся в штаб полка. Доложишь лично полковнику.
Положение с каждой минутой осложнялось. Фашисты рассекли батальон в двух местах. Бой шел рядом с комбатом. Только по звукам стрельбы можно было определить обстановку в отсеченных ротах. Темп огня там не снижался. Значит, оборону держат. В одной цепи с бойцами комбат с ожесточением бил из автомата по гитлеровцам, мелькавшим между деревьями. Правее забухали немецкие минометы. Неужели бьют по нашим? Нет, кажется, где-то дальше. Вся надежда на ординарцев, сумеют ли проскочить.