Выглянула. Артемий сидел на любимом месте, у окна – как раз перед его приходом освободилось, – красный как рак. Он немного похудел, светлые волосы отросли и смешно торчали. И от него хлыстом били эмоции. Дора как наяву увидела все те чувства, что бурлили и в её душе, мешая дышать. Она слышала о таком. Некоторые спутники – слово «хозяин» ей казалось неуместным – златокрылов начинают чувствовать других людей, как и сами экзоты. Неужели он так к ней относится? Неужели она способна довести кого-то до такого… бешенства? неистовства? безумия? Как он с этим живёт?
Артемий обернулся и взглянул на окошко. На неё.
Дора осознала, что совершенно беспардонно таращится, и быстро отвернулась. На кухне вовсю тарахтели бот-повара. Выдвигали из металлических карманов бессчётные мисочки и кружки, высыпали овощи и синто-продукты, кромсали, смешивали, взбалтывали, кипятили, выкладывали на блюдо, выливали в стаканы и чашки… С недавних пор бот-поваров в кафе тоже прибавилось. Появился большой, цилиндрический и утробно гудящий – для приготовления трудоёмких первых и вторых блюд. Ещё одного, поменьше, на днях модернизировали – для салатов и закусок. Смешно переваливался маленький и круглый – для чая, кофе и других безалкогольных напитков. И гордо вышагивал вытянутый эллипсоидный – для алкогольных. Они все гудели, жужжали, ползали, щёлкали, иногда зависали, тогда Доре или Мари приходилось срочно доделывать их работу. Хозяин даже подумывал, не взять ли повара-человека?
На кухне было жарко и душно, но возвращаться в зал, пока там Артемий, не хотелось.
Интересно, так всегда было? Он смотрел на неё, улыбался, оставлял чаевые, рассыпался в комплиментах, а у самого в душе бурлило… такое? Злая, выжигающая буря… Она всегда видела, что юноша к ней неравнодушен, но эти чувства ничуть не похожи на любовь.
В зале послышался смех. На кухонном табло заказов загорелась новая строка: три клубнично-имбирных ликёра. Клубника – эссенция, имбирь – настоящий, водка – натуральная. На эллипсоидном роботе замигала красная лампочка, он застыл на мгновение, встряхнулся и загудел. Вскоре цвет лампы сменился на зелёный, и бот-эллипс выставил на стойку три бумажных стакана с жёлто-розовой жидкостью. Мари подхватила поднос, недовольно глянув на Дору.
– Я буду подавать тебе отсюда! – крикнула Дора и перехватила у бота-цилиндра пластиковые миски с кукурузным супом. Аккуратно поставила на поднос на стойке. Повернулась к «шарику» с латте и капучино.
Когда заказов много, неразумные списанные боты толпятся у окошка выдачи, тесня друг друга. Могут даже задеть и опрокинуть тарелку или чашку, так что – помощь человека здесь очень нелишняя. Но обычно эта обязанность ложилась на Мари.
Немного разгрузив ботов, Дора рискнула снова выглянуть в окошко. Артемий подсел за столик к двум барышням, по виду – тоже студенткам, и радостно распивал тот самый ликёр. Вскоре последовал новый заказ – на этот раз коктейль имбирно-мятный. Потом – кофейно-ромовый, где от рома был лишь запах, от кофе – ползерна для солидности, остальное – спирт.
Потом пьяный Артемий повис на двух весёлых девчонках и доковылял до стойки бара – к месту, где обычно спал златокрыл. Сейчас там стояла баночка из синего стекла с табличкой: «Прянику – на имбирь». И хотя самого Пряника уже три дня не было, люди продолжали бросать ему монетки.
Артемий ткнул в баночку пальцем и заржал.
– А где это… чудило иноло… инопланетное? Загнулось? Туда… ик!.. и дорога! – он ударил по баночке, она полетела на пол и со звоном разбилась.
Артемия вырвало на осколки.
Девчонки, которых он весь вечер угощал, с писком отскочили, похватали со стола вещи и бросились к выходу.
– Эй, куда же… бу-э-э-э… куда вы? – Артемий шатаясь и блюя побрёл следом. – Мы же только начали… мы же ещё, ик, веселимся… Ох, чёрт, – он упал на стул, вытер лицо салфеткой.
– Ваш счёт, пожалуйста, – Мари осторожно протянула ему бумажку.
Артемий посмотрел на неё мутным взглядом, достал личную карту, с третьего раза попал ею в бот-кассира. Затем поднялся, опираясь на Мари.
– О, красотка! Я тебе сейчас чаевые… Когда закрываешься? Пойдём дальше, погуляем, – он извлёк из бумажника монетку. – Вот тебе. Этой твари ничего не дам, а ты – ух-х-х ты! Тебе дам. У меня – ик – стипендия. Первая. Я себе устроил – ик-ик! – праздник. Ох, бу-э-э-э-э.
Мари едва успела отскочить, спасая туфли.
Дора, наблюдавшая за сценой из-за кухонной двери, не выдержала, выскочила в зал, за шкирку вытащила Артемия на свежий воздух и вызвала такси с водителем. Оплатила со своего счёта. Затем вручила блеющего невнятное клиента бот-секьюру, включив режим «пьянь-ждать-такси». Бот-секьюр щёлкнул наручниками, и Артемий недоумённо забился в железной хватке.