– Простите, – пробормотала она. – Я должна позвонить…
– В такие минуты и ценишь ботов, – Зарина резко развернулась и зашагала в коридор. – Может, мы не на тот этаж заехали? Лифт сбоил… Нет, этаж наш. Я сейчас позвоню…
Она полезла в сумочку за слимфоном.
– Зарина, подожди, – позвал доктор Гандз. – Вернись. Взгляни на это.
Зарина, холодея от его тона, подошла. И взглянула. На жидкий настенный календарь.
Июнь 41 год н.к.э., Дора
Тренькнул колокольчик, и в кафе «Утро-Булка» вошёл поздний посетитель.
– Приветствую тебя, о, царица Феодора!
Дора вздохнула.
– Сколько раз я просила? Просто – Дора.
Она терпеть не могла полное имя. И особенно – тех, кто не мог этого понять и запомнить.
– Но я же добавил «царица», – моргнул светлыми глазами пухлый юноша и сел за столик у окна. – Мне чай, пожалуйста. Зелёный с сиреневой мятой. И печенье.
Дора послала запрос бот-повару. Усмехнулась.
Хоть, не кофе с имбирным ликёром, как требовал в прошлый раз. Ликёр юноше ещё рановато, только-только переходит из школяров в студиозы. Ещё два месяца пройдёт, прежде чем кто-либо сможет продать ему ликёр и не вылететь на обочину.
Но, как и все юноши в его возрасте, Артемий отчаянно старался казаться старше. Мужественнее. Смелее. Забывая, что в каждом магазине, в каждом кафе при входе бот-секьюр сканирует личную карту, где чётко сказано: кто дорос до имбирного ликёра, а кто обойдётся сиреневой мятой.
Впрочем, находятся продавцы, которые продают втихаря ликёры всем подряд на свой страх и риск, но Доре подобное совершенно ни к чему. На ней вся семья держится… Так что, обойдутся недоросли без имбирного ликёра.
А оный, между тем, с некоторых пор – писк сезона. Ох, сколько студиозов валялось у неё под столами, налакавшись внеземного ликёра, мешая допотопным ботам-уборщикам! И ещё поваляется, пусть только осень наступит. Потом можно мелочи насобирать – иных чаевых от студиозов не дождёшься. Впрочем, юноша Артемий – исключение.
Выпив чай, он сунул личную карту бот-кассиру, бот-кассир долго жужжал и скрипел от натуги – надо снова техника вызывать, чтобы проверил, чего там с ним на этот раз, покуда не задымился к такой-то матери. Дождавшись ответа от бот-кассира, Артемий старательно отсчитал несколько монет чаевых и положил на барную стойку.
Дора позволила себе улыбнуться.
– Вы очень щедры, мой юный друг.
– Ерунда, – покраснел парень и заговорил быстро-быстро. – Вот начну получать стипендию, я ещё больше смогу… Папашка мой, жлоб ещё тот, на карман жмётся нормально дать. Вот, говорит, станешь мужчиной – будешь тратиться, а пока сиди и радуйся тому, что дают.
Дора решила промолчать. Собрала грязную пластиковую посуду, выбросила в мусор. Выписала чек пожилой паре – последним посетителям на сегодня. Покосилась на парня. Здесь и в личную карту можно не заглядывать… Видала она сынков богатых отцов со вторых полос, которым намеренно урезали карманные расходы – в целях закалки и воспитания. Не так они выглядели, совсем не так. Как бы ни скупились отцы, никогда не допускали, чтобы отпрыск ходил в потёртой обуви и застиранной рубашке.
Артемий – голь третьеполосная. Как и она сама. Но о том никогда прямо не скажет. Не ей. Только не ей.
Дора вздохнула, взглянула на своё отражение в зеркальной дверце бара. Блондинка, стрижка под мальчика, длинная чёлка, светло-голубые глаза. Выглядит неплохо, даже с учётом недосыпов, но всё же любой увидит, что Артемий рядом с ней – дитё. Лет восемь разницы.
– До скорой встречи, о прекрасная царица Феодора, – старательно отчеканил всё ещё красный мальчишка и пошёл к выходу.
Дора кивнула ему вслед. Глупый, думает, что дело в деньгах. Думает, она мечтает о богатее с высших полос. А она просто не воспринимала мужчин младше себя. Начни с ней флиртовать богатый школяр-второполосник, она и на него посмотрит, как на дитё неразумное.
И вообще, сейчас она думала лишь о том, что рабочий день вот-вот закончится, она закроет «Утро-Булку», сдаст ключи бот-секьюру… И почему кафе назвали «Утро-Булка», если все клиенты сваливаются под вечер?
Дора тряхнула головой, борясь с зевотой. Ладно, «утро» – так «утро». Хорошо, хоть официантов не заменили ботами. А то уборщиков и поваров – уже. Но если на второй и первой полосах это делалось, чтобы людям не приходилось выполнять «чёрную» работу, то здесь единственная цель – удешевить рабочую силу. Устаревших, списанных Аколитус ботов деловитые третьеполосники получали едва ли не даром. А иногда и без всякого «едва» – со свалок-нулёвок утаскивали. Техник же, обслуживающий их, один на несколько заведений. И жди его, когда нужен…