- Ну, - кивнув, подтвердил Кух.
- С чего это вдруг ты вспомнил о нем? - Она посмотрела на часы. Необходимо поторопиться. Улица перекрыта и надо успеть ее обойти, а времени - в обрез.
- Мы хотим наказать его, - сказал Кух. - За то, что он сделал с тобой.
- Что? - не поняла она.
- Альфи, - повторил Кух.
- Да, но, что... что ты сказал? - Чайна силилась понять, что было написано на его лице. Уверенная, что не ослышалась, она все-таки не могла уловить смысл сказанного.
- За то, что он сделал с тобой, - повторил Кух.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ты все сама знаешь.
- Ничего я не знаю.
Поднявшись еще на одну ступеньку, он придвинулся к ней, но она слегка отстранилась. Преградив ей путь на лестнице, он придвигался к ней все ближе, и она вынуждена была подняться на ступеньку выше, затем еще и еще, пока не очутилась в темном коридоре.
- Ты сама знаешь, что он с тобой сделал, Чайна, - сказал Кух.
Она внимательно посмотрела ему в лицо, и оно показалось ей очень странным на этот раз. Это был еще совсем юный паренек со смешными шелковистыми усиками над верхней губой. Она всегда думала... но сейчас... сейчас выражение его лица показалось ей совсем незнакомым.
- У меня с собой оружие, - неожиданно произнес он.
- А...
- Оружие, Чайна.
- Что? Что? - И опять она вынуждена была отступить от него, на этот раз уже в глубь коридора. На фоне яркого солнечного света его силуэт отчетливо вырисовывался в дверном проеме. Он пошевелил рукой. В первый момент она не поняла, что он собирается делать. И вдруг увидела тусклый блеск металла.
- Это "люгер", - произнес Кух.
- Для чего ты его взял, Кух?
- Чтобы убить Альфи.
- Убить? Почему? За что?
- За то, что он с тобой сделал.
- Но он ничего не сделал мне!
- Ты прекрасно знаешь, что он сделал, Чайна! - Поднеся револьвер к ее лицу, повторил: - Ты знаешь, что он сделал.
Только сейчас она по-настоящему испугалась. Ей не хотелось отступать дальше, в глубь коридора, но он придвигался все ближе и ближе, и теперь бежать было некуда, оставалось только пятиться. Отчаявшись, она уже хотела повернуться и взбежать вверх по лестнице к себе домой. Но было уже поздно. Преградив ей путь, он почти вплотную приблизился к ней. Вынужденная пятиться назад, она споткнулась о мусорный бачок, стоящий под лестницей.
- Кух, я должна идти, - произнесла она. - Я не имею никакого понятия, о чем ты говоришь. Альфи мне ничего не сделал. Если ты сердишься на него, потому что думаешь...
- Вот что он сделал, Чайна, - Кух протянул руку и дотронулся до нее.
Она почувствовала, как его пальцы сжали ее грудь. Закричав, оттолкнула его. Схватившись за кофточку, он чуть было не разорвал ее. Вне себя, она с силой толкнула его сумкой и выбежала на улицу. Очутившись во власти солнечного света, слетела по ступенькам и все еще долго звала на помощь, не в силах остановиться.
* * *
С противоположного конца улицы появился торговец мороженым.
- Мороженого! - выкрикивал он. - Покупайте мороженое!
Со своего наблюдательного поста Зип заметил пробиравшегося сквозь толпу продавца.
- Хочешь мороженое? - спросил он Елену.
- Какой ты богатый! Что-то ограбил?
- А ты как думала? Тебе какое?
- Лимонное, - сказала Елена.
- И мне лимонное, - произнесла Хуана.
- Не могу отказать. - Зип спрыгнул с ящика. - Я ужасный транжира. Всем мороженое за мой счет!
С ящика раздался голос Папа:
- А мне, Зин?
- И тебе тоже, Папа. Я сегодня щедрый. Покупаю мороженое всем! Эй, продавец, сюда! Или тебе не нужны деньги?
Он подошел к продавцу и сделал заказ. Казалось, веселье так и лилось у него через край. Он даже не обратил внимание на полицейских, стоявших не далее, чем в шести футах от него.
- Где твои люди, Энди? - спросил Бернс.
- Сейчас будут здесь.
Бернс повернулся к Эрнандесу, который, не отрывая взгляда, смотрел на окна второго этажа.
- Фрэнк, ты боишься?
- Немного, - признался Эрнандес.
- Я не осуждаю тебя. - Он помолчал. - Это ужасно паршивое дело, не так ли? Припоминаю похожее, случившееся в 1931 году, когда парень Нельсон О'Брайен заперся у себя в квартире на Северной стороне. Я был тогда полицейским. В течение двух часов он сдерживал натиск ста пятидесяти полицейских. Мы проделали в крыше дыры и напустили газ, но негодяй не сдался. Три раза раненный, он все еще держался на ногах, и, когда мы ворвались, он стоял и матерился. Надеясь, что ему посчастливится убежать, он запихивал в носок оружие. Да, это был крепкий орешек.
Помолчав, Бернс вновь взглянул на Эрнандеса.
- И знаешь, Фрэнк, я тогда не очень волновался.
- Почему?
- Того парня звали Нельсон О'Брайен. - Он опять сделал паузу. - А я, между прочим, ирландец.
- Да, сэр, - произнес Эрнандес.
- Я вот что скажу тебе, Фрэнк. Такие парни, как Нельсон О'Брайен, никогда не заставят меня отказаться от парадного шествия в день святого Пэдди*. Ты меня понимаешь?
______________
* Шутливое прозвище ирландца.
- Понимаю.
- Ну и прекрасно. - Поколебавшись, продолжал: - Действуй осторожнее на этой проклятой лестнице. Мне не хотелось бы потерять хорошего полицейского.
- Постараюсь, сэр.
Бернс протянул руку.
- Желаю удачи, Фрэнк.
- Спасибо. - Повернувшись, Бернс направился к машине. - Пит? - окликнул его Эрнандес. Бернс обернулся. - Спасибо, - снова произнес Эрнандес.
* * *
Две проститутки, Марж и Мари, подошли к Фредерику Блоку, который вытаскивал из заднего кармана носовой платок, чтобы вытереть пот с лица. Неожиданно он почувствовал прикосновение чего-то мягкого. Повернувшись, Блок увидел, что это мягкое было одето в ярко-красное платье.
- Привет, - сказала Марж.
- Привет, - приветствовал их Блок. - Настоящее представление, не так ли?
- Кому что нравится, - произнесла Мари.
- Что вы, это такое волнующее зрелище! - он пристально посмотрел на глубокий разрез платья Мари. Черт побери, если эти девицы не...
- Есть кое-что поинтереснее, чем это дешевое представление со стрельбой, - сказала Мари.
- Например? - спросил Блок, чувствуя какое-то внутреннее волнение оттого, что на ней нет бюстгальтера.
- Никаких идей? - спросила Мари.
- Кое-что приходит в голову, - произнес Блок.
- Между прочим, мы можем помочь, - сказала Мари.
Посмотрев на девицу наметанным взглядом. Блок вытер с лица пот и прошептал: