- Погоди, Фил, - вмешался Томми. Глаза его стали стальными, а в голосе появились металлические нотки, Внимательно посмотрев на Куха, он сказал: Прикуси язычок, малыш, понятно?
- Как бы не так, - ответил Кух. Ему самому еще было неясно, боится он их или нет. В принципе бояться ему было нечего, - ведь за поясом запрятано четыре револьвера. Какая-то сила толкала его вступить в конфликт с этими парнями из самой жестокой банды в округе. И все же он не мог признаться, что им правит страх.
Томми спрыгнул на землю.
- Ты слишком много мелешь своим паршивым языком, - произнес он.
- Лучше следи за своим языком, - ответил Кух.
- Ты так и нарываешься на грубость. И вообще, твой день будет считаться оконченным, если мы, к примеру, не сломаем тебе руку, а, малыш?
- Может, прекратите этот базар? Я спешу.
Томми преградил дорогу Куху.
- Стоять на месте!
- Томми, - предупредил Фил. - Улица нашпигована полицейскими.
- Заткнись! - резко оборвал его Томми, не отрывая взгляда от Куха. - Я давал тебе шанс добровольно снять рубашку и делал это в очень вежливой форме, не так ли, Кух? Ради твоей же собственной пользы я просил тебя об этом. О'кей. А сейчас ты снимешь рубашку только потому, что я приказываю тебе снять ее. Нет возражений?
- Как бы не так, - ответил Кух.
- Повторяю последний раз: или ты снимешь ее сам, или я разрежу ее на твоей спине.
- Только попробуй.
- Ты мне нравишься, - сказал Томми, засунув руки в карман и сделав шаг вперед. - Ах ты, паршивый пес...
- Ну, держись! - прошептал Кух. - Крепче держись на ногах! Под этой самой рубашкой у меня спрятано четыре револьвера и, клянусь богом, я все их пущу в ход!
Замерев, Томми изумленно смотрел на Куха, стараясь понять, блефует тот или нет. Это не походило на обман. Глаза Куха излучали стальной блеск, губы были плотно сжаты.
- Ну, что ж, герой, давай, - уверенно произнес он.
- Томми, пошли отсюда, - сказал Фил, беспокойно озираясь кругом. Ему совсем не хотелось иметь дело с таким количеством полицейских.
Оглядев Куха с головы до ног, Томми повернулся к нему спиной.
- Смотри внимательно, Фил. Перед нами очень грозная личность. С револьверами ты выглядишь ужасно внушительно, Кух. Хочу дать тебе еще один совет. Дружеский. Никогда не выходи на улицу без оружия, ты меня понимаешь? Оно тебе просто необходимо. Тебе, приятель, нужно обязательно иметь при себе оружие.
- Ну, ты, кретин, спасибо за совет, - ухмыльнулся Кух и, повернувшись, быстро побежал за угол.
- Погоди, Кух, - разговаривал сам с собой Томми. - О'кей, Кух, скоро мы с тобой еще увидимся.
- Ну и дубина! - покачал головой Фил. - Никогда нельзя делать людям добро. Все равно всем не угодишь. Он поднял глаза на девушек: - А вы, цыпочки, так и будете стоять здесь целый день?
- А что еще остается делать? - произнесла Елена.
- Пошли ко мне на хату, - пригласил Фил. - Мои предки слиняли. Закатаем ковер в гостиной и немного попрыгаем. Как вы на это смотрите?
- Не знаю, - ответила Елена. - Что скажешь, Хуана?
- Я тоже не знаю.
- Вообще-то для танцев сейчас слишком жарко, - произнесла Елена.
- О'кей. Тогда пойдем выпьем пива, - предложил фил. - Какой смысл околачиваться тут? Вы разве не знаете, что сейчас будет?
- Нет. А что будет?
- Они сейчас постараются прикончить Пепе, - просто сказал Фил. - Как вы думаете, ему удастся убежать?
- Может быть, - предположила Елена.
- Скорее всего, нет.
- Это почему же?
- Мораль сей басни такова, - изрек Фил. - Плохие мальчики всегда остаются в проигрыше. Виновный должен понести наказание. Брин Оффис не допустит такого безобразия. - Он рассмеялся. - Эй, Томми, ты зарубил это себе на носу? Брин Оффис...
- Да, я понял тебя, - ответил Томми. - Ну и сукин сын. Ведь я хотел помочь ему, представляешь?
- Пошли, девочки, - сказал Фил. - Надо немного развеяться.
- Ну так как, Хуана? - спросила Елена.
- О'кей. Я согласна.
- Великолепно! - Фил помог им спрыгнуть на землю. - Поверьте, вы только теряете время, ошиваясь здесь. С Пепе не произойдет ничего, кроме того, что его застрелят.
* * *
Если бы полиция была так же уверена в исходе этого дела, как Фил, она на этот раз не поторопилась бы вооружиться зарядами со слезоточивым газом. Что бы ни думал Фил о неизбежности расплаты за содеянное, как это обычно случается в фильмах, Пепе Мирандо все-таки удалось убежать накануне, а сегодня он застрелил полицейского и тяжело ранил детектива. И возможности его не были исчерпаны. Он мог застрелить еще нескольких полицейских и детективов перед тем, как это зрелище окончится. И допуская такую возможность, у него имелись еще шансы улизнуть из этой квартиры, сбив со следа полицию, Брин Оффис, братьев Уорнеров и даже Энтони Баучера.
Во всяком случае, полицейским на этот раз следовало действовать весьма осмотрительно. Одного из них увезла "Скорая", а на мостовой, истекая кровью, умирал детектив. Таких совпадений было достаточно для одного дня.
Выстроившись в ряд вдоль улицы, словно гессенские наемники на массачусетском поле в 1777 году, они положили на плечи винтовки, ожидая приказа открыть огонь по окнам, чтобы трассирующими пулями загнать Мирандо подальше в угол своей квартиры. Плачущий преступник - зрелище довольно печальное, и у всех этих храбрых доблестных воинов от такой сцены могло бы вмиг разорваться сердце - но таково было действие слезоточивого газа.
Взмахом руки лейтенант Бернс подал сигнал открыть огонь. Все стекла были разбиты вдребезги, все оконные рамы разлетелись в щепки. Пули, казалось, инстинктивно выискивали относительно нетронутые части кирпичной кладки вокруг окон. На пожарную лестницу и тротуар градом сыпались увесистые осколки красного кирпича. Неподвижный, как камень, Эрнандес был вес покрыт оранжевой пылью.
- О'кей. А теперь вступаете вы, - обратился лейтенант Бернс к ожидавшим своего часа полицейским на улице. - Цельтесь в окна и стреляйте как можно чаще. Пли!
Тройные трассирующие пули при подлете к окну скручивались в спираль. Из квартиры донесся рев раненого зверя. Это кричал Мирандо. Сначала послышалось шипенье, затем показалось облако дыма, и вдруг, неожиданно, из окон стал разливаться слезоточивый газ. Заряды бешено мчались друг за другом словно обезглавленные крысы, извиваясь и корчась так, что никакая сила теперь не могла повернуть их назад. В воздухе стоял запах яблоневого цвета. Его тонким ароматом была пропитана вся улица. Проклиная все на свете, Мирандо ревел, бушевал, орал. На какое-то мгновенье он появился у окна, но автомат Томпсона, разнесший чуть ли не половину здания, загнал его в дальний угол. Вдруг прозвучал выстрел, затем послышалось шипенье и в воздухе повис необычный дурманящий запах яблоневого цвета. Отскочив от одного из полицейских, Энди Паркер закричал: