Джон осмотрел всех сидящих за столом и налил себе виски, которым решил заменить привычное вино хотя бы в этот тяжелый раз. Перед ним сидела теща, смотрящая на него как всегда неодобрительно, с боку от нее сидела мать, держащая руку, Френсис. А рядом с ним потягивала вино Доес и по тому, как она дергала ногой стало ясно, она сильно нервничает перед разговором.
«Я должен вам сообщить, что мы немедленно собираем вещи и переезжаем в Великобританию. Там нас встретит мой дядя мистер Эндрюс, я написал ему с неделю назад. К счастью, он в отличном здравии и готов содействовать нашему переезду» — произнес с ощутимой тоской Джон и налил себе еще виски в и так почти полный стакан.
Дискуссия о целесообразности переезда, казалось, длилась вечность. Мадам Анджела де Дюжаль не могла поверить, что ей придется оставить поместье без своего присмотра на долгое время. Ее поместье было единственным место, в котором она могла почувствовать себя спокойно. Последнее воспоминание о счастливой жизни с покойным мужем, вся ее молодость, смерть матери и другие моменты жизни оставлять которые было больно. Жаклин, едва задерживая слезы пыталась осознать происходящее, а потому не могла вставить ничего конструктивного кроме слов о том, как ей жаль покидать родное место и создавать неудобство для брата. Джон неумолимо стоял на своем выпивая по ходу разговора все больше и больше, что ближе к концу жена уже отодвигала от его рук бутылку. Его единственная дочь смотрела на все происходящее стараясь не вмешиваться. Френсис знала, все решат за нее и, к счастью, к 20 годам она уже поняла, что зачастую решения семьи были для нее верными. Их встреча закончилась общим решением уезжать из страны немедленно, а именно через четыре дня уже томиться от морской болезни качаясь на волнах.
Френсис сильно устала во время этого путешествия, ей приходилось постоянно присматривать за бабушками, которые то и дело валились с ног и засыпали на ходу. При всем ее уважении к ним их нельзя было назвать подготовленными для таких событий и врача в каюту приходилось вызывать так часто, что в итоге мужчина решил пробыть весь путь с ними. Если Анджела де Дюжаль еще могла похвастаться стойкостью духа, то бедная бабушка Жаклин совершенно не переносила волны и жару, в которой им приходилось томиться на корабле. К счастью, отец был знаком с капитаном, он как-то писал о его боевых подвигах и весьма лестно отозвался о его достижениях из-за чего их немедленно переселили в свободную каюту первого класса, в которой дышать стало легче. Выйдя пред прибытием на палубу, Френсис подслушивала в пол-уха чужие разговоры, кто-то верил в свою страну, кто-то морально готовился к худшему, но так или иначе все они просто бежали.
Дедушка Эндрюс оказался точной копией своей двоюродной сестры, такой же сговорчивый, весёлый и к большому облегчению искренне гостеприимный. Если описывать его жизнь здраво, то можно удивиться как такой простодушный старик имеет такое солидное количество денег и по-настоящему роскошный фамильный дом, сильно превосходящий даже поместье семьи Дюжаль. У него не было «железной хватки» присущей всем бизнесменам того времени, нет он скорее напоминал комок сентиментальности, чем человека, заработавшего все своими силами. Как рассказала позже бабушка Жаклин, ее двоюродный брат Эндрюс принадлежал к роду дворян и потому от отца унаследовал не только статус.
«Ты никогда не говорила мне, что являешься дворянкой» — возмутилась Френсис, сидя за несуразно большим столом, ломившимся от приготовленной для их приезда еды.
«Да брось ты, говорила конечно. Просто ты была маленькой, вот и забыла. Да и что у меня от этого осталось сама подумай? Дом у меня скромный, разве что земли много, но это ведь тоже не придел мечтаний.» — быстро отшутилась Жаклин, которая не очень любила вспоминать родителей и свою родословную. Казалось, что ее история таит секреты, которые очень хотелось узнать Френсис, но та из уважения к бабушке решила больше не расспрашивать об этом.