— Мари, очнись! Очнись же, ты убила человека! — он кричит на неё, даже не глядя в сторону пытающихся привлечь его внимание остальных.
Сама дочь Аида не реагирует, дрожа и пустым взглядом сверля труп за спиной Тэда.
— Очнись! — последний даёт ей пощёчину, заставляя шокировано взглянуть на себя. — Поднимайся, — он дёргает её вверх, ставя на ноги.
Мари ошарашено смотрит на парня, что вновь сильно встряхивает её, принуждая сорваться с места и побежать за остальными, скрывающимися за углом.
Тэд бежит за ней, подгоняя, ведь полицейские сирены уже раздаются где-то неподалёку.
Но почему-то никто из них не думает, что целью наёмника было не убийство. Никто из них не думает о том, почему на эти минуты их рассудки будто перестали адекватно воспринимать окружающий мир, а чувства притупились.
Почему-то никто, кроме теперь мёртвого мужчины, не заметил победного взгляда блестящих серебром глаз Мари, когда та отобрала пистолет.
И никто не допустил того, что всё это было специально подстроено для конкретных целей.
========== Глава 19 ==========
Измученная улыбка на её губах впервые кажется чем-то красивым, тем сокровенным светом, внезапно возникшим среди тьмы. Питер видит в дочери Аида что-то точно хорошее и прекрасное, такое невесомое и изящное. Мари медленно проваливается в сон, начиная размеренно дышать.
Сам он просто отдыхает, медленно моргая и сидя на кровати рядом с ней.
Это спокойствие помогает погрузиться в некое подобие постоянства, что не даёт волнению захлестнуть разум парня.
Одна лишь тишина, его дыхание, тихое поскрипывание кровати и сиплое дыхание девушки рядом.
— Как себя чувствуешь, братец? — внезапно слышит он чей-то бодрый голос, а затем замечает светловолосого высокого парня, что расположился в кресле напротив.
— Что?! — удивлённо восклицает Питер, тут же резко садясь на кровати. Несколько раз оробело моргает, всё пытаясь понять, что происходит.
— Смотрю, у вас сейчас что-то вроде дневного отдыха, да? — незнакомец растягивает губы в приветливой улыбке, подмигивая. — Прости, что напугал, — поднимается, учтиво откланиваясь в шутку. Удивление Питер упорно не хочет сходить на нет. — Я Лука, Лука Кастеллан. Твой сводный… — только начинает он, но Питер тут же его перебивает:
— Но ты же мёртв, насколько я слышал, — говорит, не веря своим глазам. — Ты умер во время битвы за Нью-Йорк… — переходит на шёпот, вспоминая, как Перси когда-то рассказывал о подвиге его сводного брата.
Питер не понимает, это — что-то вроде разрывающего шаблон случая.
-…мёртвый брат, — заканчивает, как ни в чём не бывало, Лука. — Да, такова уж судьба-матушка, не дала мне прожить долго, — усмехается, проводя ладонью по светлым волосам. Питер нервно сглатывает.
— Ты сам виноват, — медленно произносит темноволосый сын Гермеса, хмурясь.
— Признаю, Питер, — его брат морщит лоб, прикрывая глаза. — Но я не пришёл для того, чтобы обсуждать с тобой мои ошибки, совершённые ещё при жизни, — вздыхает.
— Ты дух? — чисто уточняет Питер, прищурив глаза. Спокойствие, только спокойствие. Главное, не паникуй.
— Что-то вроде того, поднялся вот к тебе снизу… ненадолго, кстати, поэтому давай уже уйдём от пустых констатаций факта, — Кастеллан поднимается на ноги, с интересом оглядывая комнату. — Смотрю, ты нашёл себе оружие, да? — замечает меч, что Стивенс оставил стоять рядом с журнальным столиком, оперев на стену.
Кивок со стороны Питер следует тут же.
— Круто, теперь ты уже прямо герой, — вновь улыбается Лука. — Хотя вы пятеро…вы и впрямь герои, раз уж очутились в пророчестве. Особенно твоя подружка, — он кивает на спящую Мари. — Вон её там аж два раза упомянули.
— Что в этом такого? — озадаченно и настороженно спрашивает младший сын Гермеса.
— Скажу так, это не к добру, — улыбка на губах Луки медленно меркнет, а глаза в этот момент скользят по мирно спящей девушке.
— На что ты намекаешь? — спрашивает Питер, опираясь на руки. Хмурит брови, наблюдая за призраком.
— Будь осторожен ты сам, и с ней тоже, — произносит тот тихо, подходя ближе к кровати. Продолжает смотреть на Мари, говоря:
— Дочь Аида, да, такова уж её судьба, что поделаешь… — вновь устало вздыхает. — Но то, что вы рядом с ней, с одной стороны ужасная вещь для вас и буквальное спасение для неё…в каких-то ситуациях, что могут произойти, — он нервно прикусывает губу, в то в речи как Питер уже раздраженно задаёт вопрос:
— Почему ты не скажешь конкретно?
— Не имею на это права, Пит, — виновато усмехается Лука, пальцами скользя по своей переносице. — Уж прости, но даже у этой вселенной Древней Греции есть свои законы, которые стоит почитать.
— Прекрасная речь, и спасибо за совет, Лука… — спустя несколько минут молчания тихо молвит Стивенс, поднимая серо-голубые глаза на мёртвого брата. Тот вновь приветливое растягивает губы в улыбке:
— Приятно было познакомиться, Питер, — он подходит к нему, легко пожимая руку. — Удачи в завершении поиска и…в общем, ближайшем будущем. Авось у меня получится ещё как-то появится — будь готов, — старший парень подмигивает.
— Спасибо, она нам пригодится, — искренне отвечает парень, внимательно глядя на духа. А затем тот качает головой, отходя назад.
Питер медленно моргает, а после этого резко открывает глаза, рывком садясь на кровати.
Он заснул?
Да, это точно был сон.
Увидеть мёртвого брата, которого ни разу в своей жизни не встречал? Вряд ли в реальности у него был бы такой шанс.
Его мысли прерывают резкие лихорадочные движения Мари, а так же то, как быстро она начинает дышать.
— Мари? — спрашивает он тихо, аккуратно касаясь её руки, но затем замечая, как мечутся её закрытые глаза.
«Кошмар» — он встаёт и присаживается на другой стороне кровати, рядом с ней. Начинает тормошить её руки, но девушка упорно не просыпается, всё так и пребывая во сне…
Опустошающее чувство страха. Дрожь в руках, что никак не хочет прекратиться.
Тяжелый и сиплый вздох срывается с её собственных губ. В ушах нарастает шум, не дающий сосредоточиться на чём-либо кроме собственных ощущений.
Страх сковывает всё тело. Непонятная сила не даёт сдвинуться с места, а мысли лихорадочно мечутся, хоть она и отчаянно пытается привести их в порядок.
Словно что-то не хочет, чтобы она поняла, что происходит.
— Не понимаю… — хриплый шёпот. Глаза широко открыты, губы внезапно кажутся слишком сухими, во рту также пересыхает.
Ощущение, что она сделала что-то непоправимое, наполняет всю душу. Глаза замирают на собственных руках, сейчас девственно-чистых и бледных. Синие и фиолетовые вены, что просвечиваются сквозь тонкую кожу, напоминают о хрупкости её собственного тела.
Она не хочет знать. Не хочет думать о проблемах, ведь даже сейчас, когда она не может толком оценить ситуацию, ей почему-то начинает казаться, что она загнана в угол.
Она противоречит сама себе.
Мысли путаются.
— Что…что происходит? — молвит тихо, чувствуя, как подкашиваются ноги. Тяжело валится на колени, всё так и глядя на собственные руки.
На секунду отводит взгляд куда-то вбок, но её окружает тьма. А затем снова смотрит на свои ладони, тут же вскрикивая.
Глаза замирают, когда цепляют кровь. Тёмную, изредка кажущуюся светлой, красную кровь.
— Нет, нет, нет, — отчаянно шепчет в страхе, слишком часто моргая.
Неправда. Это не может быть правдой.
Это лишь иллюзия, сон.
Может, она просто сходит с ума?
Воздуха не хватает.
Паранойя, галлюцинации. Она точно сходит с ума.
Это сон, это просто сон. Это нереально.
Но она не может отличить сон от реальности…
Чувство, будто она сходит с ума, безвозвратно и слишком быстро.
«Контроль — лишь иллюзия» — вновь звучит таинственный голос черноволосой женщины с пухлыми губами.
Контроль девушки был лишь иллюзией. Ей казалось, что всё в порядке, что всё находится под её контролем.
Кажется, будто сейчас она медленно тонет в самой себе, теряясь.