— Нет, к сожалению, — Питер постукивает костяшками пальцев по своему бедру. Серые глаза замирают, глядя на умиротворённое лицо спящей Мари. — Я обязательно скажу ей, как только её выпустят, чтобы позвонила тебе. Мы уже неподалёку от Нью-Йорка, поэтому я думаю, что она вернётся домой уже послезавтра или через два дня, — вздыхает, переводя дыхание.
Как же, чёрт возьми, ему неудобно врать. Такому всегда правильному, честному и откровенному Питеру Стивенсу.
И да, странно такое слышать о сыне Гермеса, бога воров, изворотливости и красноречия в одном лице.
«А…» — на несколько секунд Макс замолкает. Питер морщится. — «Ладно, тогда… Я позвоню ещё вечером, хорошо? Если, конечно, она мне не позвонит до этого…»
— Да, естественно. Пока, — Питер нажимает кнопку сброса вызова, хмурясь. Постукивает себя ладонью по лбу, напоминая самому себе, чем он занимается.
Да, правильно, обманывает подростка относительно реальной ситуации с его сестрой.
Поэтично, Пит, поэтично.
— Это был Макс? — он резко поднимает голову, удивлённо распахивая глаза.
Взгляд натыкается на севшую на своей постели Мари, что с лёгким недоумением на лице смотрит на него в ответ.
Питер оробело движется к ней:
— Ты…правда проснулась?
— Похоже на то, — чуть неуверенно произносит девушка, оглядываясь.
— Наконец-то, — растягивает Питер губы в улыбке, тут же сжимая её в крепких объятиях. Мари замирает, не двигаясь, но затем настороженно спрашивает:
— Где мы? — хмурит брови в своей привычной манере, отчего Питер тут же видит обычную Мари, их Мари. С её хмуроватостью, расчётливостью и уравновешенностью.
— В лазарете, в Лагере Полукровок, — тут же отвечает Стивенс, аккуратно присаживаясь на край её койки, застеленной белым постельным бельём. — Ты была в отключке по меньшей мере полтора дня, думаю, все будут рады тебя видеть, — он улыбается, ладонью аккуратно проводя по её руке. Девушка едва заметно краснеет, но затем отмахивается:
— Значит, мы всё же добрались. Не хотелось бы мне сегодня спать, особенно после такого долгого… — она замолкает, на миг на её лице отражается беспокойство. -…сна.
— Ты в порядке? — спрашивает Питер, наклоняясь поближе к ней. Мари отрицательно мотает головой из стороны в сторону:
— Естественно. Просто ещё слегка сонная, — клонит голову к груди, растягивая губы в натянутой улыбке.
— Ладно. Пойду скажу остальным, что ты очнулась, — он в последний раз проводит ладонью по её щеке, заглядывая в глаза.
А Мари тем временем отчаянно пытается казаться спокойной и просто сонной.
Стивенс медленно поднимается и уходит. Мари сглатывает, прикрывая глаза на несколько секунд.
Перед взглядом всё ещё стоят множество снов, которые она прекрасно помнит, но не хочет рассказывать о них никому, потому что боится.
Слыша шаги, она думает, что Питер возвращается что-то сказать, но, подняв голову, обнаруживает заходящего в палату светловолосого паренька ростом выше неё примерно на полголовы. У него лохматые светлые волосы, вьющиеся около ушей, и голубые глаза. Он одет в тёмную футболку, шорты и шлёпанцы.
Настороженно хмуря брови, Мари следит за его передвижением по комнате, пока сам парень не замечает её сидящей на кровати.
— О, так ты очнулась, — растягивает губы в добродушной улыбке. — Я Уилл Солас, сын Аполлона, присматривал за собой всё это время лично по просьбе твоего брата, — хмыкает забирая часть пузырьков, что ранее стояли на одной из тумбочек. — Как себя чувствуешь? — спрашивает, параллельно что-то записывая себе в блокнот, лишь на короткий миг поднимая глаза на Мари.
— Вроде-как нормально, — пытаясь придать своему голосу бодрости, отвечает Мари. Уилл кивает, растягивая губы в улыбке:
— Вот и хорошо. Думаю, все в Лагере будут рады твоему пробуждению, особенно друзья, — он аккуратно присаживается на край койки, а затем тянется к руке Мари. Та недоумённо смотрит на него. — Спокойно, я просто проверяю пульс, — девушка кивает, протягивая запястье. Уилл располагает пальцы на нужном месте, а затем переводит глаза на часы на своей руке. — Норма, — констатирует спустя четверть секунды. А затем замирает, с лёгким недоумением глядя на запястье Вуд.
— Что это? — внимательно рассматривает что-то, но Мари лишь непонятливо спрашивает:
— О чём ты?
— Об этом, — он указывает на странные мелкие шрамы на её левом запястье.
Три ровных линии, не соединённых между собой, но представляющих собой треугольник.
— Наверное, поранилась где-то, — тихо отвечает Мари, дёргая руку. С лёгкой настороженностью рассматривает запястье, а затем резко переводит тему, дабы Уилл хотя бы сейчас позабыл об увиденном, ведь ей не хочется отвечать на вопросы, на которые она даже не знает ответа:
— Так Нико тебя попросил? — поднимает глаза на Соласа, в то время как он поднимается на ноги.
— Да, он. Ты ведь дочь Аида, почему я не чувствую твою энергетику? — произносит он, щуря глаза.
— Не знаю, ты ведь сын Аполлона, — пожимает плечами Мари, невольно вспоминая про Тэда. — Мы ведь вроде-как противоположности, наверное, — допускает, но искренне сомневается.
— Не со мной, — хмыкает Уилл, подмигивая ей. — Просто мы чуть-чуть разные, а твой брат и вовсе моё отражение, — берёт склянки, зажимая их между пальцами.
— Ты о Нико? — на всякий случай переспрашивает она, в то время как собственный взгляд скользит по всему, постоянно возвращаясь к собеседнику, замерявшему у двери.
— Да, о ди Анджело, — говорит Уилл, оглядываясь. Заглядывает в проём, внимательно вглядываясь вдаль. — Вот именно этого парня я и жду сейчас, я видел выходящего от тебя Питера, поэтому думаю, что скоро и твой брат появится. А потом мы обсудим кое-что, — он едва заметно улыбается, но Мари подмечает это.
Несколько секунд проходит до того момента, как её осенит идея:
— Вы встречаетесь? — тут же мысленно даёт себе подзатыльник за такой прямой и странный вопрос.
— Что-то типа того, — хмыкает Уилл. — Ну, я пойду, поищу его, а ты отдыхай, — Мари кивает. — И не вставай, сил ещё мало. Попей нектара из того стакана, — пальцем указывает на тумбочку, а затем скрывается в коридоре.
Девушка едва заметно пошатывает головой, а затем устало ложится на спину. Несколько секунд смотрит в потолок, а затем уходит в свои мысли, так внезапно проснувшиеся в голове.
Нико и Уилл Солас. Её хмурый брат и этот добродушный сын Аполлона, в котором не видно ничего плохого.
Противоположности всё же притягиваются, точно как они с Питером.
— Ох чёрт, — она резко садится, замечая лежащий на тумбочке телефон. Резко хватает его, уже собираясь позвонить сводному брату, когда замечает дату, что высвечивается на экране.
— Твою же дивизию, — начинает набирать совсем другой номер, тут же начиная говорить:
— Да, здравствуйте, я звоню по поводу заказа на имя «Вуд». Да, картина. Большая, помню. Можно изменить место доставки? — проводит рукой по лбу, выдыхая, колгота слышит положительный ответ. — Я вышлю его сейчас на этот телефон, это устроит вас? Прекрасно. спасибо большое, хорошего вам дня, — нажимает на красную кнопку, откидывая телефон в другую сторону.
17 мая. А она совсем забыла о Дне Рождения, да ещё и спала. Слава богам, что заказала подарок Лили ещё месяц назад.
Внезапно она сдвигает брови к переносице, вспоминая о кое-чём.
Знак на запястье.
Мари осторожно поднимает руку на уровень глаз и внимательно разглядывает левое запястье.
Треугольник без уголков.
Это похоже на шрам, или скорее на умышленные порезы, будто кто-то хотел оставить метку.
Но при это они не свежие, им будто бы по меньшей мере полгода или год.
Вот только Мари не помнит, как они появились, и в то же время чётко осознаёт, что на горе Тамалпаис их ещё не было.
***
Так как вас, возможно, интересуют и другие люди, мы любезно расскажем, что же ещё успело произойти за эти два дня.
Вернувшись в Лагерь, Перси тут же направился в Лазарет к Аннабет. И радости его не было предела, когда оказалось, что девушка очнулась вчерашним вечером благодаря помощи неизвестной девушки, представившейся именем Джесс. Джексон так и не объяснил, кем же являлась русоволосая, а лишь крепко обнял свою девушку и поцеловал, широко улыбнувшись.