— Мистер Николлз, — прервала его Сюзен, — разрешите вам сказать, что вы глубоко заблуждаетесь! Просто мистер Кэллаген… он из тех людей, которым симпатизируешь даже против воли. И ничего я о нем не мечтаю, просто он — парень, что надо!
— Быстро же ты это заметила!
— У вас найдется сигарета?
Николлз вручил ей пачку «Лаки Страйк», поднес зажженную спичку, а потом опустился рядом с ней на ступеньку.
— Я понимаю, что вы весь день были очень заняты, — сказала она, — но полагаю, что это не мешало вам слышать, как звонит телефон. А он звонил весь день до обеда и к вечеру тоже.
— Почему же никто не подошел к аппарату?
— Мистер Николлз, вы знаете, что в нашей гостинице всей прислуги — две девушки. У одной сегодня выходной, а у другой в очередной раз заболела мать, и она отпросилась навестить ее. Сейчас вы с мистером Кэллагеном — наши единственные постояльцы, так что нетрудно догадаться, кому предназначались эти звонки. Да вы и сами это знаете. Впрочем, я три раза подходила к телефону. Звонила мисс Томпсон из «Сыскного агентства Кэллагена». Она так сердилась! Сказала, что ей срочно нужно поговорить с шефом, а я ответила, что ничем не могу помочь. Тогда она рассердилась еще больше…
— Меня больше удивило бы, если бы твои слова ее утешили.
— Насколько я поняла, эта мисс Томпсон — личная секретарша мистера Кэллагена, не так ли?
— Именно так, мое золотце! Один ноль в твою пользу.
— Когда я думаю о ней, она представляется мне чопорной девицей в очках, очень властной и деятельной.
— А вот тут ты малость промахнулась, Сюзен. Эффи из тех девушек, ради которых даже я готов писать стихи. У нее такая фигурка, на которую смотришь потому, что не можешь не смотреть. Смотришь — и все! Рыжие волосы, зеленые глаза и удивительно грациозная походка — куда там до нее всем этим манекенщицам! И к тому же она отменно умна.
Сюзен горестно вздохнула, выслушав эту тираду.
— Похоже, это само совершенство! Бедные девушки, обслуживающие загородные гостиницы! Они живут в деревне и даже не понимают, что они теряют!
— Тебе следовало бы тоже быть секретаршей какого-нибудь частного детектива, вроде меня или Слима.
— Я полагаю, это очень интересная работа!
— Еще бы! Я уверен, что она пришлась бы тебе по душе. Хотя бы и в нашей фирме. Конечно, небольшая конкуренция…
— Да, да, я понимаю. Но мне кажется, что мисс Томпсон… она ближе принимает к сердцу все, что касается мистера Кэллагена, чем обычная секретарша. По-моему, она… Ну как бы это сказать?
— Ты хочешь сказать, что она в него влюблена? Ну что ж, ты не ошиблась. Эффи давно сходит с ума по Слиму, и это выводит меня из себя.
— Почему?
— Потому что я не в силах это понять, а ведь я не просто порядочный и здравомыслящий человек, но и неплохой детектив, для которого логические рассуждения — его профессия. А Слим… Да я могу порассказать тебе о нем такое, что у тебя волосы на голове встанут дыбом!
— Ну, в отношении этого у меня нет сомнений.
Она погасила тлеющий конец сигареты о камень ступеньки, на которой сидела, и швырнула окурок в мокрую траву через открытую дверь.
— О чем ты задумалась, девочка? — прервал Николлз затянувшуюся паузу.
— Так… ни о чем. Во всяком случае ни о чем интересном. Просто я спрашиваю себя, сколько еще времени мистер Кэллаген будет пить и способен ли он прервать это занятие хотя бы на пару часов.
— О, тебе лучше об этом не задумываться! Таков уж он, наш Слим. Сейчас он на отдыхе: мы только что закончили весьма серьезное расследование. Провернули знатную работенку и огребли солидные бабки — такого чека мне еще не приходилось видеть за все годы работы в агентстве Кэллагена. И вот теперь…
— Мистер Кэллаген — классный детектив, не так ли?
— Полностью с тобой согласен. Он очень сильный детектив, а кроме того, за его спиной стою я.
— О да, конечно. Я как-то забыла об этом.
— И зря. Это очень даже немаловажное обстоятельство — Слим привык рассчитывать на меня. Да, это дело было не из простых. И все же мы довели его до конца, после чего Слим решил, что недельный отпуск нам не повредит. Вот он и приехал сюда, чтобы на лоне природы провести курс алкогольной терапии. Но ты не беспокойся, девочка: все это скоро ему надоест.
Из глубины дома донесся приглушенный звонок телефона.
— Послушай, этому кретину со станции никогда не надоедает звонить? — спросил Николлз, когда после непродолжительной паузы телефон зазвонил снова.