Иногда непредвиденные события самым решительным образом ускоряют этот медленный процесс. Большой пожар может за ночь смести целый район города. Враг может разрушить поселение и покинуть его, а может и отстроить его заново либо на следующий год, либо через много лет. Город, таким образом, оказывается на какое-то время без жителей, но затем вновь в нем селятся люди, те же, что жили там прежде, или другие. В любом случае и при новых обитателях слои отложений будут расти, а холм будет становиться все выше. Иногда старый город, расположенный на вершине искусственного холма, все разрастается и уже как бы «переливается через край». Тогда у подножия холма на равнине возникает новое поселение; этот внешний город точно так же начинает медленно расти и подниматься.
Даже на самой вершине таких искусственных холмов уровень не всегда одинаковый. Может быть так, что на одной стороне «телля» — так называют холмы, скрывающие руины городов, — располагался обширный, хорошо вымощенный двор, там культурный слой почти не будет расти, в то время как на противоположной стороне мог стоять царский дворец с высокими толстыми стенами. Развалины одного такого сооружения уже образовали бы холмик на вершине большого холма.
В современном Ираке и сейчас есть немало городов, которые стоят на развалинах целого ряда прежних поселений. Назову лишь два из них — Эрбиль и Киркук. Чтобы попасть в верхнюю часть Эрбиля, нужно долго подниматься по крутым скатам и лестницам. Оттуда открывается изумительный вид на окружающую равнину. Высокие стены не дают расплываться глине и защищают Нижний город; холму Эрбиль суждено еще многие годы быть хорошо укрытым от воздействия дождей и непогоды. В Киркуке старый холм сохраняет свой первоначальный облик, но во многих местах дожди так размыли края телля, что находящиеся на вершине дома могут обрушиться.
В местах размывов на древнем холме археолог может получить наглядную картину расположения культурных слоев. Опытный исследователь читает ее подобно тому, как геолог легко читает сходную повесть, наблюдая обнажения пластов различных пород. Тут видишь обожженные кирпичи, которыми некогда была вымощена мостовая, — они торчат из глины и образуют прямую линию, ясно указывающую границу одного из слоев; там и тут попадаются целые и разбитые сосуды, некоторые остались на своем месте, другие сместились. Затем идет небольшой слой строительного мусора, состоящего из битых кирпичей, черепков посуды, морских раковин и разного сора. Вновь ряд кирпичей, образующих прямую линию: более поздняя мостовая, под которую был подсыпан слой строительного мусора. Над этой мостовой толстый слой пепла и углей: немое свидетельство пожара, уничтожившего все строения. Далее слой чистой земли, возможно, нанесенной ветром, указывает на перерыв в истории города — несомненно, он был покинут жителями на какое-то время. Выше вновь видим остатки основания новой стены, а над ней, вероятно, третью мостовую.
Если это крупный город и в нем находилась резиденция царя, мостовые будут выложены кирпичами, на которых трафаретом оттиснуто царское имя. В таком случае перед археологом встает меньше проблем: он будет знать, что «мостовая А» датируется, скажем, 2000 г. до н. э., а та, что сразу над ней, назовем ее «мостовая Б», — 1767 г. до и. 9. Все предметы, найденные над нижней мостовой, вероятно, будут относиться ко времени между 2000 и 1767 гг. до н. э.
Таким образом, в одном и том же городе точно не идентифицируемое первоначальное население могло смениться шумерами, которые оставались тут какое-то время, а затем, в свою очередь, были изгнаны или растворились среди других народов. Перед нами может оказаться сначала неизвестное поселение, затем — шумерский город, потом город вавилонян, и далее могут идти слои персидской, эллинистической, парфянской, сасанидской и мусульманской эпох. Над всем этим могут находиться остатки средневекового города, а на самом верху может стоять современный город: «Холм Семи Городов». Это один и тот же город, менялись только его жители.